Языческий лорд

Я возблагодарил фризов, что построили его, и гадал, сколько людей отправились в свои мокрые могилы той ночью, а потом повернул нос Полуночника между севером и западом.

Мне нужно было идти на северо-запад, постоянно на северо-запад, а я понятия не имел, где мы находимся, куда править, я лишь следовал шепоту инстинкта, этого друга кормчего.

Он также является другом воина, и когда день подошел к концу, мой разум куда-то унесся, как корабль несется по воле убийственного ветра. Я вспоминал давние битвы, стены из щитов, страх и то колющее чувство, когда враг близко, и пытался найти знамение в каждом облаке, каждой птице и каждой разбивающейся волне.

Я думал о Беббанбурге, крепости, которая противостояла датчанам в течение всей моей жизни, и о том, каким безумием была идея захватить ее с небольшой группой усталых, вымокших и побитых бурей людей, я молился норнам, трем богиням, что ткут нити нашей судьбы у подножия мирового дерева, чтобы послали мне знак, предзнаменование успешного исхода.

Мы плыли, а я понятия не имел, где мы находимся, мои усталые воины могли поспать, пока я правил кораблем, а когда я больше не мог бодрствовать, Финан взял весло, и я заснул мертвым сном.

Я проснулся посреди ночи, и море все еще бурлило, а ветер завывал, и я пробрался вперед мимо спящих и наполовину пробудившихся людей и встал подле головы дракона, уставившись в темноту.

Я скорее вслушивался, чем всматривался, я пытался услышать звук прибоя, разбивающегося о землю, но смог различить лишь рев воды и ветра. Я дрожал. Моя одежда промокла, а ветер был холодным, я почувствовал себя старым.

Шторм по-прежнему дул и в сером свете зари, хотя совсем не с той же яростью, и я развернул Полуночника к западу, как будто мы убегали от рассвета. А норны любили нас, потому что мы обнаружили землю, хотя я не имел представления, была ли то Нортумбрия или Шотландия.

Я был уверен, что это не Восточная Англия, потому что видел каменистые отвесные утесы, о которые прибой разбивался со множеством брызг. Мы повернули на север, и Полуночник сражался с волнами, когда мы заметили место, где могли бы отдохнуть от атак моря, и в конце концов мы обогнули небольшой мыс, и я увидел защищенную бухту, где вода была скорее покрыта рябью, а не разбивалась о землю, эта бухта оканчивалась длинной полосой пляжа, и боги, должно быть, любили меня, потому что я увидел там тот корабль, что искал.

Это было торговое судно длиной с половину Полуночника, и его выбросило на берег штормом, но судно не сломалось. Оно просто лежало на берегу на боку, и три человека пытались вырыть канал в песке, чтобы снова спустить его на воду.

Они уже облегчили сидящее на мели судно от лишнего веса, потому что я заметил сложенный выше линии прилива груз, а рядом был зажжен большой костер, у которого команда грелась и сушила свои вещи.

Команда заметила нас, и когда Полуночник подошел ближе, они отбежали, спрятавшись за дюнами, что выходили на пляж.

— Это тот корабль, что нам нужен, — сказал я Финану.

— Ага, он подойдет, — отозвался он, — и эти бедолаги уже сделали половину работы по его спасению.

Бедолаги начали работу, но все равно понадобилась большая часть дня, чтобы сдвинуть судно с мели обратно в воду.

Я взял на берег двадцать человек, и мы закончили разгрузку судна от балласта, сняли мачту и подложили весла под корпус, чтобы вытащить его из засасывающих объятий песка.

Из-за удара, с которым судно село на мель, несколько досок треснули, но мы заткнули пробоины водорослями. Судно потечет, как решето, но ему и не требовалось оставаться на плаву слишком долго. Мне лишь нужно было время, чтобы обмануть Элфрика.

Его команда нашла в себе смелость вернуться на берег, пока мы все еще копали канаву, которая позволила бы нам вытащить весла из-под корпуса. Там были двое мужчин и мальчишка, все фризы.

— Вы кто такие? — нервно спросил один из мужчин. Он был крупным человеком с широкими плечами и обветренным лицом бывалого моряка. В руке он держал топор, опустив его к земле, в знак того, что не собирается нападать.

— Мое имя тебе ни о чем не скажет, — ответил я. — А кто ты?

— Блекульф, — прорычал он, потом кивнул в сторону судна. — Я построил его.

— Ты его построил, но оно мне нужно, — сказал я резко. Я подошел к месту, где мы свалили все его добро. Там было четыре бочки с упакованной в солому стеклянной посудой, две бочки медных гвоздей, небольшая коробка драгоценного янтаря и четыре тяжелых камня для ручной мельницы, обработанные и готовые на продажу. — Можешь все это забрать, — заявил я.

— И когда я получу его обратно? — спросил Блекульф с кислой миной. — На кой мне товар, если нет судна? Он посмотрел вглубь суши, хотя там и смотреть было не на что, кроме дождевых облаков, низко висящих над унылым пейзажем. — Эти ублюдки ограбят меня.

— Какие ублюдки? — спросил я.

— Скотты, — ответил он. — Дикари.

Так вот где мы очутились.

— Мы к северу или к югу от Фойрта? — спросил я его.

— К югу, — был ответ. — Кажется. Когда начался шторм, мы пытались пройти реку, — он пожал плечами.

— Ты вез товар в Шотландию? — спросил я.