Язычник

Викинг метнул копье так быстро, что взглядом не уследить. Однако Славка глядел не на копье, а на нурмана и потому, предугадав миг броска, подался в сторону. Копье воткнулось в стену избы, нурман с места прыгнул на Славку, уже в прыжке выдергивая меч и разворачиваясь так, чтобы щит соскользнул с плеча на руку. Он был очень ловким и быстрым, этот викинг. У Славки, с его жалким оружием, не было никакой надежды завалить его в единоборстве. Да Славка и не собирался. Подпрыгнув высоко вверх, он толкнулся босой ногой от нурманова щита и перемахнул через викинга – как во время степных игр перепрыгивал через трех, поставленных рядом, лошадей. Еще один прыжок – и Славка оказался по ту сторону забора—в седле одной из лошадок. Та всхрапнула, ударила задом, но Славка поучил лошадку кулаком между ушей, а смерда, что держал поводья, – мечом по загривку. Плашмя, ведь это был не воин, а обычный селянин. Оглушил смерда, осадил заплясавшую лошадь и оглянулся. Очень вовремя. Нурман как раз выдернул копье из стены и, хекнув, метнул в Славку.

Вот теперь Славка уворачиваться не стал. Оказавшись в седле, пусть неудобном и непривычном, он почувствовал себя намного увереннее. Хоп! – и перехваченное копье уже в руке Славки.

Нурман аж хрюкнул: не ожидал от какого-то там полочанина этой исконно скандинавской повадки.

Удивился викинг, однако не смутился ничуть: вскинул щит, готовясь отразить Славкин бросок, и – бегом к воротам.

Славка метать копье не стал. Он послал коня навстречу викингу. Встретились они тесно, прямо в воротах. И ударили одновременно.

Викинг – сбоку, целя по Славкиному бедру. Славка – мечом по краю нурманова щита. Рывком намотанного на запястье повода (в руке было копье), вздернул коня на дыбы. Поднять необученного коня не получилось – он просто прянул назад. Меч Славки застрял в щите викинга и вывернулся из руки. А вот меч нурмана врубился в лошадиный бок. Бедолага-конь закричал-заржал, выворачивая душу, вскинулся-таки на дыбы, но сразу опрокинулся наземь, забил ногами. Нурман подался назад, чтобы не попасть под удар копыта, сместился вправо, пытаясь разглядеть, что случилось со всадником: поодаль упал или придавило…

Славка вынырнул из придорожных лопухов за спиной нурмана и ударил его копьем в шею пониже уха, под край шлема.

Звериным чутьем (услышать он не мог – все звуки потерялись в ржании умирающей лошади) нурман угадал опасность, дернулся, поворачиваясь. Так что удар прошел вскользь. Но – хватило. Отточенный край копья чиркнул по загорелой нурманской шее – и вскрыл жилу. Кровь брызнула – на сажень. Нурман, не обращая внимания на рану, кинулся на Славку. Славка отскочил, запутался ногами в траве, повалился в канаву, увидел проблеск клинка над собой, перекувыркнулся через голову, едва не свернув шею, вскочил на ноги, завертел головой, выглядывая врага.

Нурман пропал.

Славка обнаружил его, когда посмотрел вниз.

Нурман лежал в канаве. Ничком. Славка на мгновение усомнился: не хитрость ли? Но понял: с ним викинг не стал бы так хитрить.

Однако, спрыгнув в канаву, Славка на всякий случай наступил на десницу нурмана, сжимавшую меч. Викинг даже не дернулся. Неудивительно для человека, большая часть крови которого в этот момент впитывалась в землю.

Славка, поднатужившись, потянул тело из канавы. Выволок – и обнаружил, что народу вокруг прибыло. Несколько местных жителей, вооружившихся кто чем, смотрели на него.

Меч нурмана, как живой, скользнул в Славкину руку. Ладонь обняла рукоять – как прилипла. Это был настоящий меч, а не кое-как выкованная железяка ополченца.

Смерды попятились. Не то чтобы полуголый, босой, перепачканный в грязи Славка выглядел очень грозно… Грозным его делал труп нурмана у ног.

Когда Славка покинул деревню, он выглядел намного авторитетнее, чем когда в нее входил. Позаимствованный у нурмана доспех и оружие, пара коней, тугой кошель на поясе. Ему бы еще лук хороший… Но пришлось довольствоваться тем, который был приторочен к седлу одного из убитых новгородцев. Та еще деревяшка, но – лучше, чем ничего.

Смерды, впрочем, тоже остались в прибыли. Они унаследовали двух коней поплоше и имущество побитых новгородцев, которое им подарил Славка. Он справедливо рассудил, что ему оно – лишний груз, а, одаренные, смерды точно будут держать язык за зубами, если кто-то поинтересуется: куда это подевались княжьи люди?

Глава тринадцатая, которая начинается неприятностями, а потом – возвращением того, кого Славка считал навсегда ушедшим за Кромку

Видно, Славке на роду было написано: дважды на одни и те же грабли наступать. А может, ловчие приемы у всех лесовиков одинаковые. Но в лесах кривичских угодил он ровно в такую же ловушку, что и в лесах древлянских.

Кривичская ловушка тоже сработала как надо: раз – и нога лошади в петле. Два – и подсеченная рывком веревки лошадь осеклась, нырнула головой вперед.

По замыслу ловца всадник должен был вот так же нырнуть – головой в землю. Но – не вышло.