Язычник

– Не пойду, – мотнул головой Варяжко. – Ты ж сам сказал: отец тебе запретил ехать в Родню. А ну как и мне Рёрех запретит? Он – старший. Не послушаю его – пращуры от меня отвернутся. А я Ярополка бросить не могу. Это ж как… Коня боевого бросить. Не могу. А ты – оставайся. Хочешь, я сам князю об этом скажу?

– Нет уж! – отрезал Артём. – Однако – спасибо, брат! Береги себя. И знай, что в роду нашем тебя всегда примут.

Сжал ладонями мощное предплечье варяга, повернулся и зашагал по галерее к княжьей палате.

Варяжко проводил его взглядом, утер кулаком непрошеную слезу и зашагал к леснице. Надо было собираться в дорогу.

Трудный разговор с князем на деле оказался легким. Ярополк, узнав, что Артём от него уходит, не удивился. И не опечалился. Будто ждал.

Отпустил легко. Даже посулил наградить за верную службу. Артём отказался.

Имя Блуда названо не было, но моравский боярин будто незримо присутствовал в палате. И довольно усмехался.

На подворье Детинца Артёма уже ждали те гридни, что присягали дружинниками ему или отцу. Артём предложил им выбор: остаться в Киеве вместе с ним – или идти прямо под руку Ярополка. Князя никто не выбрал. Неудивительно. Артёму верили больше. К тому же у многих в Киеве дворы, семьи…

Детинец кипел: шли сборы к походу в Родню. Разбирались с имуществом вои, носились взмыленные холопы: грузили княжье добро, еду и фураж. Обоз собирался немаленький.

Артёмовы вои в общей толчее были – на особицу. Уже не свои – чужие.

С ними был и Славка. Со Славкой – Антиф. Как и все – с вещами и заводной лошадью.

– Возьмешь меня, воевода? – спросил он.

– Возьму, – не раздумывая ответил Артём.

Глава 27 Роковая ошибка Ярополка

К Родне дружина Ярополка подошла уже под вечер. Завидев знакомые стены старинной крепости, Ярополк вздохнул с облегчением. Не верилось, что дошли. Все время боялся: вот сейчас покажется на окоеме рать Владимира…

Бог сохранил: дошли.

Ярополк оглянулся. Далеко растянулось его воинство: стрелищ на десять. Стена пыли висела над трактом. В пыли этой не разглядеть было сотни телег войскового обоза. Но самое дорогое Ярополку было совсем близко. Два возка. В одном жена любимая. В другом – казна княжья: сокровища, добытые Олегом, Игорем и Святославом; богатства, собранные бабкой Ольгой и самим Ярополком. Не все, конечно. Многое, очень многое пришлось оставить… Да и самое главное, Киев, град стольный, с собой не увезешь.

Но, даст Бог, еще вернется Ярополк в Киев. Во все стороны света разосланы гонцы. Главное – выждать. Не удержит Владимир своих нурманов. Этих – не взнуздать. Уйдут. А если напоследок еще и Киев разграбят, тогда Владимиру и вовсе опоры не будет. Отсиживаться в Родне – хорошо. Место – исконное. Поговаривали даже, что град этот, на слиянии Роси с Днепром, – подревнее стольного Киева. Так или нет – неведомо, но крепость сильная. Штурмом такую не взять. И измором – не взять. В обозе у Ярополка припасов – на полный год.

Ярополк привстал на стременах, глянул поверх шлемов передового дозора.

Ворота Родни были гостеприимно распахнуты. Малая городская дружина вышла из города – встречать. Ярополку даже показалось: среди родненских воев он видит боярина Блуда, посланного подготовить город к прибытию князя.

Все же хорошую мысль подал ему Блуд – в Родню уйти. Ее и оборонить легче, и бунта можно не бояться. Горожан здесь меньше, чем у Ярополка – воев.

Дошли. Даже и не верится…

* * *

– Главное – чтобы они испугались, – напутствовал племянника Сигурд. – Это первая задача. Самая важная. Они должны поверить, что ты атакуешь всерьез. Если догадаются, что твоя атака отвлекающая, ты пропал. Не быть тебе конунгом, Олав. Ты понял?

– Понял, дядя, – солидно ответил юный нурман. – Не сомневайся. Они испугаются.

– Всем понятно, что надо делать? – Сигурд обвел строгим взглядом подвластных ему хёвдингов, вождей нурманского воинства, отданных под его начало Владимиром. Примерно четверть своего войска. Остальные: свеи Дагмара, большая часть княжьей дружины, разноплеменное ополчение, примкнувшие к Владимиру дружины из занятых городов – остались под Киевом. Четыре тысячи нурманов: собственные хирдманны Сигурда, хирдманны раненого при штурме Киева ярла Торкеля – и вольные викинги, пришедшие не столько к Владимиру, сколько – к сыну конунга Трюггви.

И еще – конная дружина подтысяцкого Путяты. Пять больших сотен конницы. Эти сейчас – отдельно от остальных, прячутся в роще примерно в тысяче двойных шагов от большой дороги. Но поспеют они вовремя. В Путяте Сигурд был уверен.

– Если все понятно, идите к своим людям, – Сигурд махнул рукой, отпуская вождей.

– Лунд, погоди! – окликнул он своего ближнего сотника.

– За Олава ответишь головой, – понизив голос, произнес ярл. – Он молод. Может увлечься. Тогда ты его остановишь. Я даю тебе лучших хирдманнов. Конница Путяты прикроет ваш отход. Для тебя главное – чтобы Олав вернулся целым. Хоть полхирда положи, а его – выведи.