Язычник

Прямо из флаера он шагнул на фальшборт, а оттуда ловко спрыгнул на палубу. Покрутив носом, поморщился и сообщил:

— Ну и воняет тут у вас… Привет, Эрвин! Рад тебя видеть.

— Привет, Джанни, — отозвался Эрвин.

— Здорово тебя оболванили, прямо шар, а не голова… Посиди пока там, и без глупостей. Что до вас, господа, то мне придется прервать вашу увлекательную зоологическую экспедицию. Задерживать вас мы не станем, возвращайтесь на Сковородку. Передавайте мои наилучшие Уолтеру Стаббинсу. А вашего эксперта по фауне Саргассова болота я забираю с собой. Надеюсь, нет возражений?

— От него никакого толку, — осмелился пробормотать Ламбракис, исподлобья сверля глазами Джанни Риццо.

— Ась? — переспросил тот. — Не слышу!

— Он потерял свои способности! — Ламбракис даже хохотнул. — Эрвин Канн теперь никто, пустышка! Ноль без палочки! Хочешь забрать его? Забирай! На здоровье! Праю привет!

— Говоришь, потерял способности? — Джанни с юмором посмотрел на Ламбракиса и подмигнул Эрвину. — Проверим. Ты-то зачем хотел увезти его?

— Мне один черт. Я исполнитель!

Джанни расхохотался.

— А я еще и думаю немножко. Плохо же ты знаешь Эрвина Канна! Ну вот что, парни, давайте-ка без глупостей. Одно ненужное шевеление — и вы горелое мясо. Гвардейцы президента стрелять умеют. А ты, дружище, полезай во флаер, да смотри осторожнее, не споткнись… Вот так… вот так…

Глава 18 Своя игра

Крепкие руки втащили Эрвина внутрь флаера, кинули на жесткое сиденье. Мгновение — и на запястьях защелкнулись наручники, прикрепленные цепью к какой-то скобе. Секундой позже появился Риццо, уселся напротив. Выдохнул, довольно осклабился. Флаер сразу пошел вверх — наверное, вид болотного ковра с близкого расстояния нервировал пилота.

Внутри сидело человек десять в полной амуниции — гвардейцы… Уже не те, что отказались защищать бывшего президента, — другие. Тем дали по тридцать сребреников и хорошего пинка под зад. Правильно сделали. Если римские кесари соглашались править, полностью завися от жадной и продажной преторианской сволочи, то это их кесаревы проблемы; Алоиз Прай не стал бы драться за призрак власти. Пусть призраки интересуют медиумов — человеку практическому нужно что-то более вещественное.

Заложило уши от набора высоты. Эрвин сглотнул.

— Не боись, — сказал Риццо, тоже глотая слюну, и потрепал Эрвина по плечу. Стало противно. — Теперь нечего бояться. Не будешь ослом, так Прай простит тебе старые прегрешения… А, что я говорю! Ты ведь ослом быть не умеешь.

— Еще как умею, — возразил Эрвин.

— Да? — Джанни ухмыльнулся. — Это ново. Достойно занесения в анналы. Сеанс самоуничижения. Значит, ты больше не умник?

— Бывают и умные ослы.

— Ты не из них. Не рассказывай мне басен.

Желудок прыгнул вверх — флаер тряхнуло в воздушной яме. В иллюминаторе пронеслась клубящаяся белесая муть и пропала.

— Дрон был твой? — спросил Эрвин.

— Моего шефа, — охотно ответил Джанни. — Бывшего шефа. Теперь я вместо него.

— Вот как? Поздравляю… Насколько я понял, первыми меня обнаружили все-таки люди Большого Лю. Очень скоро информация стала известна тебе — ладно, твоему шефу — через «крота» в его команде…

— И ты еще называешь себя ослом? — весело осведомился Джанни.

— Саргассово болото прекрасно лечит зазнайство… Между прочим, тебе сказали чистую правду: как вычислитель я теперь ни на что не годен.

— Да что ты говоришь? Я прямо потрясен.

— Говорю правду. Меня рвали звери… и я их рвал. Может, адреналиновый шторм виноват, может, кровопотеря. Словом, у меня профессиональная непригодность, Прай тебе спасибо не скажет…

— Допустим. И что же мне с тобой делать?

— Тебе решать. По-моему, лучше всего высадить меня где-нибудь на болоте, а еще лучше на острове. Последнее будет честнее: все-таки до Счастливых островов я дошел.

Джанни расхохотался.

— В дурачка решил со мной сыграть? Высадить — чтобы тебя опять подобрал тот хитромордый? Тогда уж лучше выбросить тебя с трех тысяч метров, чтобы не достался никому. Нравится тебе такая перспектива?

— Мне все равно.

— Правда?

Джанни только мигнул — и грубые руки подняли Эрвина на ноги. Щелкнул замок на цепи. Флаер снизил скорость, а бронедверца отъехала вбок. Те же руки, схватив Эрвина за шиворот, наполовину высунули его из чрева флаера.

Холодный ветер ударил в лицо. Эрвин отвернулся, чтобы не задохнуться. Внизу в разрывах облаков проплывало Саргассово болото — буро-зеленое, однообразное, — и не видно было, что оно проплывает, казалось, стоит на месте. Иди, беги, лети, что хочешь делай — а не вырвешься из болота. Оно везде и навсегда. Ты думал, что спасся от него, достигнув Счастливых островов? Ты ошибся.

И дальше будет то же болото, будет при любом раскладе. Допустим, Прай проявит несвойственное ему великодушие, допустим даже, что способность быстро производить в уме сложные вычисления лишь затаилась на время и вернется, — что тогда? Работать на Прая, как работал на Сукхадарьяна? И то и другое — болото…