Язычник

Она подошла к этой двери, которая оказалась незапертой. Сразу же за ней начиналась узкая каменная лестница. Снизу, как от груды завалявшегося грязного белья, поднимался густой запах плесени. На узкой лестнице было холодно, прикосновение к металлическим перилам обожгло ее холодом.

— Пошли, — сказала она. — Это, должно быть, вход в подвал. — Она начала спускаться, Джули — за ней. Они осторожно ступали по каменным ступеням, а когда сошли вниз, Донна толкнула находившуюся там дверь и вышла.

Запах здесь был еще сильнее. Пахло влагой и тленом. Она оглянулась. На двери, из которой они только что вышли, тоже была надпись «ВХОД ВОСПРЕЩЕН».

Слева от них находилось хорошо освещенное место, где были установлены различные игральные автоматы и автоматы с фруктами.

Справа другая лестница уводила вниз, в кромешную тьму. Донна даже усомнилась, что они смогут спуститься по этой лестнице без электрического фонаря. Перед этим входом была также табличка:

ВСЕ, ЖЕЛАЮЩИЕ ОСТАВИТЬ МУЗЕЙ ВОСКОВЫХ ФИГУР, ПОЖАЛУЙСТА, ВОСПОЛЬЗУЙТЕСЬ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ВЫХОДОМ ДЕТЯМ И ЛЮДЯМ СЛАБОНЕРВНЫМ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ПРОДОЛЖАТЬ ОСМОТР

Донна подошла к каменной лестнице и посмотрела вниз.

Пять каменных лестничных пролетов вели к деревянному полу и узкому каменному коридору.

Изнутри несло запахом сырости и гниения, как из разлагающихся легких. С потолка на двух ржавых цепях свисала табличка. Донна прочитала ее вслух:

— "Оставь надежду всяк сюда входящий". — Она улыбнулась. — Пожалуй, Крис спрятал бы Гримуар именно в таком месте, — сказала Донна, показывая на провал под ступенями. — У него было сильно развито чувство юмора.

— Что это? — спросила Джули, морщась от запаха. Донна вздернула брови.

— Камера ужасов.

Глава 77

Впечатление было такое, будто они спускаются в пустоту.

Донна, которая не видела своих ног, сходила вниз очень осторожно, стараясь не поскользнуться. Джули следовала за ней, с некоторым отвращением опираясь о склизкую стену.

Пакстон, вероятно, обработал подвал каким-то особым составом. Она была уверена, что в подвале, где располагались наиболее мрачные экспонаты воскового музея, не было ничего влажного и разлагающегося. Этот запах вместе с кромешной тьмой и невыносимой тишиной придавал ощущение реальности всему, там выставленному. В кинобизнесе были специальные компании, которые изготавливали поддельную кровь, почему не могли найтись специалисты, способные воссоздать запах сырости и гниения. Может, этот запах можно закупоривать в бутылки и продавать? Пакстон, вероятно, запасся этим составом в избытке.

На стенах в изобилии висела паутина, то ли поддельная, то ли настоящая, этого Донна не могла сказать. Убирать эту часть музея не было никакой необходимости. Налипь грязи и пауки могли только придать достоверность общей картине.

Фигуры убийц были поставлены за ржавыми железными прутьями. Они тоже были покрыты паутиной, настоящей или поддельной.

В зависимости от роста или чудовищности совершенных ими преступлений эти экспонаты выставлялись отдельно. Остальные стояли группами, рядом обычно висела забранная в рамку старая газета, сообщающая об их аресте или — если они были арестованы до 1969 года — об их казни.

Как омерзительно, подумала Донна, что даже у убийц есть своя иерархия. Такие люди, как Денис Нильсен, Питер Сатклиф и Джон Джордж Хейг, были выставлены по одиночке, тогда как те, кто совершили одно или два убийства или просто стяжали дурную славу, хотя и не проявляли особой жестокости, располагались группами. Рут Эллис, Ли Харви Освальд и близнецы Крей стояли все вместе.

Кристи стоял в окружении своих девяти жертв, которых можно было видеть сквозь дыры в стенах его прихожей в Тен-Риллингтоне. Рядом с ним стоял Тимоти Иванс, повешенный за убийство, совершенное Кристи.

Если атмосфера во всем музее будила смутное чувство тревоги, то здесь, в зловонном подвале, она была просто гнетущей. Стеклянные глаза смотрели со злобой и ненавистью, достойной их прототипов. У Джули пробежал холодок по спине.

Нильсен стоял у котла, где он варил останки своих жертв.

Сатклиф с кривой полуулыбкой сжимал большой молоток-гвоздодер и отвертку.

Хейг, в кожаном переднике, растворял одну из своих жертв в ванне с кислотой.

Джули попробовала сглотнуть, но не смогла, казалось, кто-то крепко сжал ее горло.

Под восковой статуей Эйхмана висели газетные вырезки об Освенциме; пожелтевшие от времени, как и некоторые другие вырезки, они все равно производили омерзительное впечатление.

Доктор Криппен стоял у стола, на котором была навалена груда книг.

Донна посмотрела, как пройти к этому экспонату. Единственная дверь, что вела в это огороженное место, помещалась около выхода. Чтобы подойти к Криппену, надо было миновать другие экспонаты. Она повернулась и пошла к двери, которая, на ее счастье, оказалась незапертой. Она вошла внутрь.

Джули схватилась за железные прутья, холодные и влажные, наблюдая за сестрой, которая остановилась возле Кристи. Тут было множество шкафов. Уорд мог прятать Гримуар в любом из них.