Язычники

МАРИНА. (орет на мужа) Бутылку принеси!!!

Олег быстро исчезает.

МАРИНА. Из института выгнали.

НАТАЛЬЯ. Ну… выгнали и выгнали… всякое бывает… Марина, у тебя спаситель есть?

МАРИНА. (с ненавистью) Спаситель?!

НАТАЛЬЯ. Спаситель, да… очень помогает хорошо…

МАРИНА. Спасатель?! Мазь?

НАТАЛЬЯ. Спасатель, да… Спасатель…

Марина уходит.

НАТАЛЬЯ. Выгнали и выгнали… Что там…чему хорошему что ли научить могут? Нечему там хорошему научить не могут… ты на кого училась?

КРИСТИНА. Менеджер по туризму.

НАТАЛЬЯ. (крестится) Не дай господь и слава богу! Выгнали и выгнали… на все воля божья…. (прикасается к глазу) так больно?

КРИСТИНА. Больно.

Наталья закрывает ладонью здоровый глаз внучки.

НАТАЛЬЯ. Видишь что-то?…

КРИСТИНА (смотрит на бабушку) Расплывчато…

НАТАЛЬЯ. Ну и слава богу…

Появляется Олег с бутылкой воды.

ОЛЕГ. Эта, что ли?

Наталья берет бутылку из рук Олегу, выливает пригоршню себе на ладонь и щедро окропляет Кристину.

НАТАЛЬЯ. Во имя отца и сына и святого духа, во имя отца и сына и святого духа, во имя отца и сына и святого духа!

Наталья кропит комнату и Олега. Входит Марина.

МАРИНА. Нет у нас спасителя… ой… спасателя… Что вы делаете?!!!

НАТАЛЬЯ. (окропляет Марину) Во имя отца и сына и святого духа, во имя отца и сына и святого духа, во имя отца и сына и святого духа! Аминь!

5.

Большая комната. Стол. За столом сидят отец, мать, бабушка Наташа и Кристина с подбитым глазом. Пьют чай, едят блины, все молча.

НАТАЛЬЯ. (с неожиданной радостью) На монастырском масле жарила! Свячёное! Маслице… Сам архиепископ Ионафан…. Благословил…

Наталья приглядывается к лицу Кристины.

НАТАЛЬЯ. Что это у тебя?

ОЛЕГ. Где?

НАТАЛЬЯ. На лице…

ОЛЕГ. Где?

НАТАЛЬЯ. Ну вот… нет, не это… а тут вот… вавочки?! Может аллергия? Или проклял кто?

КРИСТИНА. Это прыщи, бабушка. Половое созревание.

Марина начинает плакать. Одновременно она набирает номер на мобильном телефоне.

НАТАЛЬЯ. Марина, ты крещеная?

МАРИНА. Але, Сергей, это Марина. Вам сейчас удобно говорить? Я по поводу квартиры вашей, когда можно будет посмотреть? Да. Пока не знаю, сейчас сами видите, да… на десять квартир один покупатель и то иди знай… Кредит? А кто сейчас кредиты дает? Нереально… Так что… Мы посмотреть сможем? Во второй половине дня… Да, хорошо, я перезвоню тогда и точно скажу вам.

НАТАЛЬЯ. Крещенная?

Марина сморкается, положительно машет головой.

НАТАЛЬЯ. А Кристиночка? Крещенная?

Марина сморкается, отрицательно машет головой.

НАТАЛЬЯ. Нужно покрестить.

КРИСТИНА. Я агностик, бабушка.

НАТАЛЬЯ. (крестится) Чего ты не кушаешь?

КРИСТИНА. Я агностик.

НАТАЛЬЯ. Вот покрестим — и все пройдет.

МАРИНА. (кричит) За что тебя из института выгнали?!

ОЛЕГ. (шепотом) Мариночка, не надо.

НАТАЛЬЯ. Потому что не крещенная.

МАРИНА. За что?!

КРИСТИНА. Я — агностик.

НАТАЛЬЯ. Олежа, тебе еще блинчик положить?

МАРИНА. Что думаешь, я не знаю?! Мне уже соседям в лицо смотреть стыдно!! Сколько раз видели ее!.. на машинах…

ОЛЕГ. На каких машинах?! Положи один…

МАРИНА. На каких машинах!! Очнулся! Дочь твоя давно уже шляется, а он очнулся! Куда вообще глаза мои смотрели, господи?! Всё — одна, всю жизнь одна…

НАТАЛЬЯ. Что такое агностик?

Звонок в дверь.

ОЛЕГ. Я открою.

МАРИНА. Целыми днями… как шавка… с этим ремонтом… с алкашом этим недоделанным… криворуким… а в голове одно — где деньги взять, где деньги взять, чтоб учебу ее вытянуть… днем по квартирам этим бегаю… по ночам… до пять утра… за швейной машинкой… я от этих занавесок уже света белого не вижу… я ничего не хочу уже… за что?!!

НАТАЛЬЯ. Почему ты так плохо кушаешь? Кушай! Вкусные блинчики!

КРИСТИНА. Невкусные, бабушка. Херовые блины. Не умеешь ты готовить. Хуже чем мама даже.

МАРИНА. Дрянь!

КРИСТИНА. И масло прогорклое.

Входят Олег и Боцман. Боцман трезвый и мрачный.

НАТАЛЬЯ. Ой. Спаси Господи! Чаю будете?!

БОЦМАН. Нет. Я в ванную пойду. Переоденусь.

МАРИНА. (насмешливо) С бодуна опять?!

БОЦМАН. (мрачно) Мастерок мой где? Я вчера в коридоре оставил.

НАТАЛЬЯ. Я в чулан убрала.

МАРИНА. Убрала она! Распоряжается!

ОЛЕГ. Трезвый.

МАРИНА. Кто трезвый?!

Марина встает и обнюхивает Боцмана.

ОЛЕГ. Ну, трезвый.