Язычники

Джованни опускает взгляд на своего новорожденного внука и направляется к камере, его глаза темнеют от какого-то безумного плана, который он вынашивает. Он переводит свой тошнотворный взгляд на безжизненное тело Фелисити, распростертое на полу его грязной камеры. — Позор, — бормочет он, медленно возвращая свое внимание ко мне, даже не потрудившись взглянуть на оружие в моей руке. — А я то надеялся использовать ее против своего сына, но теперь у меня есть ты.

— У тебя ничего нет, — выплевываю я, и в этот момент его рука молниеносно поднимается и ударяет меня по лицу. Сила его удара отбрасывает меня к стене, и я вскрикиваю, когда он делает шаг ко мне, выхватывает нож и сжимает руку на моем горле, что в миллион раз хуже того, что когда-либо делали со мной парни.

Я хватаюсь за ребенка, крепко прижимая его к груди, страх охватывает меня, как никогда раньше, потому что теперь мне нужно защищать не только себя, но и этого ребенка.

Джованни не отпускает мое горло, продолжая сжимать его, а его глаза мерцают отвратительным весельем. Я чувствую, что мне не хватает кислорода, а руки слабеют с каждой секундой. Пройдет совсем немного времени, и я потеряю сознание или умру, а когда это произойдет, игра будет окончена.

Моя хватка на ребенке ослабевает, и я судорожно пытаюсь удержать его. Он быстро ускользает из моей хватки, я хватаю ртом воздух, но ничего не нахожу. Черные точки появляются в моем зрении, когда мои легкие кричат, требуя кислорода, а я не могу удержать ребенка. Он выпадает из моих рук, и я смотрю сквозь тяжелые веки, как Джованни ловит его и прижимает к своей груди, в его глазах плещется победа.

— Похоже, удача изменила направление, — говорит мне Джованни, указывая на кричащего ребенка, прижатого к его груди. — Посмотри хорошенько, мисс Мариано. Это величайшее оружие, которое ты когда-либо видела. Мои сыновья никогда не увидят, как оно грянет.

И вот так просто остатки моего кислорода сгорают, как бесполезное пламя, и мой мир погружается во тьму. Меня бросают на безжизненное тело Фелисити, и последнее, что я слышу, — это злобный смех Джованни, когда он захлопывает дверь камеры и запирает меня внутри, его смех разносится вверх по винтовой лестнице и выходит через парадную дверь, унося с собой кричащего ребенка и мой последний луч надежды.

Спасибо за чтение!