Язычники крещеной Руси. Повести Черных лет

Предположения Петра Михайловича Хомякова кажутся мне убедительнее опасений римского папы или фантазий наших западоненавистников. Тем паче, что именно Византия имела многовековой опыт интриг и натравливания одних народов на другие.

Особенно хорошо у Византии получалось натравливать азиатов-кочевников на славян. В VI веке интриги Константинополя натравили на нарождающееся государство антов, предков восточных славян, орду аварского кагана Байана. Тысячи славянских рабов наводнили рынки Второго Рима, а молодая антская держава была разрушена, убита в колыбели.

В VIII столетии византийцы послали зодчего Петрону Каматира строить хазарам крепости-базы на Дону для набегов на славянские земли. Потребителем рабов опять-таки была Византия. Константин Порфирогенет — "Рождённый в Пурпуре" — откровенно писал в X веке, что империя заинтересована в набегах печенегов на русов.

Вполне возможно, византийская интрига не оставила в покое и половцев, хотя основательных доказательств этому мы не имеем — но опять-таки именно Византия скупала у этих кочевников русских невольников.

Не логично ли было для Никеи, потерявшей столицу, окружённой врагами, заинтересоваться пришедшими из степей новыми кочевниками?

Вот только — что могли им предложить имперские дипломаты? Чем заинтересовать? Приглашать к себе в близкое соседство монголов они не собирались — хватило и урока с крестоносцами. Тогда…

Вы ещё не догадались, читатель? Византийцам ли, чьи купцы истоптали всю православную Русь, им ли, к кому что ни год приходили паломники из самых разных городов северной страны, было не знать всех путей и дорог по Русской земле?

Вы ещё не поняли, отчего Батый шёл по Русской земле уверенно и целенаправленно, будто знал, к какому городу какой дорогой подойти и где какое войско его встретит?

Но услуги, которые могли предложить восточным завоевателям дипломаты Второго Рима, отнюдь не исчерпывались данными о дорогах, соединяющих русские города, и дружинах, защищающих их. Больше, много больше могли предложить владыки Никеи пришельцам.

В каждом крупном городе Руси были их центры влияния. Были люди, связанные с Византией вознесением на высокий, хлебный пост и — тогда к этому относились очень серьёзно — преемственностью рукоположения, мистической преемственностью "апостольской благодати".

Православные архиереи и епископы.

Я знаю, сейчас православные читатели, если только они дочитали книгу до этих страниц, опять начнут рассуждать о повторении-де "задов советского агитпропа". И я опять отвечу им — словами дореволюционных церковных российских историков.

Вот что говорит Е.Е. Толубинский в своей "Истории русской церкви": "Если полагать, что обязанность высшего духовенства — епископов с соборами игуменов — долженствовала при данных обстоятельствах состоять в том, чтобы одушевлять князей и всех граждан к мужественному сопротивлению врагам для защиты своей земли, то летописи не дают нам права сказать, что епископы наши оказались на высоте своего призвания; они не говорят нам, чтобы при всеобщей панике и растерянности раздавался по стране этот одушевляющий святительский голос".

Он не просто "не раздавался", здесь маститый церковный историк щадит средневековых архипастырей. Они повально бежали из русских городов, бросая свою паству на произвол судьбы, на кровавую "милость" завоевателей. "Пастыри" бросали "стадо Христово", "отцы духовные" бросали "детей", "кормчие" бросали "корабли". Не последними — первыми.

Глава русской церкви митрополит Иосиф в самый год Батыева нашествия бежал, оставив свою кафедру. Ростовский епископ Кирилл — "избыл" монголов в Белоозере. Епископы Галичский и Перемышльский остались живы после взятия монголами их городов (Звонарь, 1907, № 8, с. 42-43.). Добавлю от себя, что и Черниговский епископ пережил взятие и разорение своего города.

Читатель, вы представляете себе, какой страшный удар наносили эти люди, искренне верившим в них русским христианам, своим бегством?! Но ещё интереснее судьба епископа рязанского.

Он… выехал из города, прежде чем монголы успели обступить Рязань. Прежде, читатель! Он, епископ первого города, которому предстояло испытать на себе всеразрушающую ярость захватчиков, словно знал, что городу не устоять…

"Словно"? Или всё же знал?! И как он уцелел? Впрочем, если епископы Чернигова, Галича и Пере-мышля пережили даже резню во взятых городах, то, что говорить о епископе Рязанском — он-то если и встретился с воинами Батыя — то за пределами стен, не в битве, можно сказать, мирно…

Уже цитированный мною Пётр Михайлович Хомяков по этому поводу употребил такое сравнение: можно ли представить, что во взятом, скажем, гитлеровцами Киеве остался в живых секретарь обкома коммунистической партии? Если бы такое произошло, продолжает Пётр Михайлович, то вывод бы из этого следовал только один — секретарь этот не кто иной, как немецкий шпион.

Какие будут предположения относительно уцелевших во взятых татарами городах епископов, читатель?