Язык Адама: Как люди создали язык, как язык создал людей

Если вы считаете, что не так, то вы в хорошей компании. Эрнст Майр (Ernst Mayr), старейшина эволюционной биологии XX века, писал в 1963 году: «Многое из того, что удалось узнать относительно физиологии гена, показывает всю тщетность поисков гомологичных генов, если исключить наличие их у близкородственных организмов. Если существует лишь одно эффективное решение для данной функциональной проблемы, то весьма различные генные комплексы приведут к одинаковому результату независимо от того, сколь различные пути были при этом использованы. Поговорка «все дороги ведут в Рим» так же справедлива в применении к эволюции, как и в житейских делах».

С тех пор мы узнали ужасно много о генах и том, как они работают. В частности, мы узнали, что эволюция, как и любой мастер на все руки, никогда не выбрасывает остатки. Неважно, насколько бесполезными могут выглядеть какие-то кусочки механизмов, вы никогда не знаете, в какой момент они могут пригодиться. Немного изобретательности — и вы сможете придать им любую форму и использовать их снова и снова, что позволит вам сэкономить время и деньги и не идти в магазин, чтобы что-то купить. А у природы в любом случае нет за углом магазина «Тысяча мелочей».

Таким образом, у летучих мышей и птиц все еще много одинаковых генов, и они регулируют развитие тех частей тела, которые продолжают обеспечивать работу их столь разных на первый взгляд крыльев (это кости руки у одних и кости кисти и пальцев у других), — развившихся благодаря одним и тем же генам на передних конечностях всех предков летучих мышей и птиц, не умевших летать. Это то, что в нашем ремесле называется «глубинной гомологией». В действительности глубинные гомологии могут идти еще глубже. Чтобы найти общего предка мыши и мухи, вам придется отправиться в прошлое, лежащее от нас в два раза дальше, чем последний общий предок птиц и летучих мышей. И все равно общее строение тела мышей и мух будет определять один и тот же набор генов.

Причина в том, что не существует простой и однозначной связи между генами и частями тела, в которых одни и те же гены штампуют одинаковые, по одной мерке и единой модели сделанные части и кусочки; комбинации различных экспрессий генов и условия среды могут быть разными и производить на свет такие формы тела, которые выглядят совершенно непохожими друг на друга, пока вы не обнаружите, что у них примерно одинаковые пропорции — если посмотреть спереди назад, слева направо и снизу вверх.

Жирафьи шеи в разы длиннее, чем наши с вами, но в них ровно столько же позвонков — семь. Гены, управляющие длиной костей, могут делать их длиннее или короче, чтобы они вписывались в общий проект животного, для которого они предназначены. Но эти гены не могут изменить количество костей — это не их работа, и, похоже, за это не отвечают вообще никакие гены, если только не появится какая-нибудь странная мутация.

Однако здесь есть большая проблема в том, чтобы связать все это с языком (и я уверен, Ноам Хомский хотел бы это сделать каким-нибудь способом, далеким от очевидного).

Видите ли, глубинные гомологии не формируют поведение. Они способствуют формированию частей тела, это бесспорно, но я не думаю, что кто-то рассматривает то или иное поведение как результат глубинной гомологии. А язык — это все-таки форма поведения, поведения, безусловно, основанного на генах, но ни в коем случае не контролируемого, детерминированного или полностью управляемого ими. Гены способствуют формированию частей тела (включая и мозг, разумеется), а части тела способствуют формированию поведения, но между генами и поведением находится слишком много независимых переменных, чтобы можно было привлекать глубинную гомологию для поиска предшественников определенного поведения, особенно когда это поведение уникально.

Итак, насколько бы многообещающим ни выглядел подход «еvо-dеvо» в других областях, нам он не дает никакого разумного основания начинать поиски предшественников языка в каких-то новых неизвестных областях. Если бы нам пришлось искать их за пределами приматов, даже за пределами позвоночных, мы должны были бы искать поведение, а не гены. Потому что так нам говорит теория формирования ниш.