Язык чар

Гвен проснулась. Кэм лежал, вытянувшись, рядом. В ногах свернулся Кот, недовольный, должно быть, тем, что какой-то незнакомец занял его законное место. В открытое окно струился холодный воздух, снежинки падали на подоконник и таяли на ковре.

Кот открыл желтый глаз и снова его закрыл. Значит, в доме никого нет, с облегчением подумала Гвен. У меня есть сторожевой кот. Неужели Айрис не могла оставить ей немецкую овчарку? Хотя, зная Лили, ее, пожалуй, не остановил бы и дог. Она тут же укорила себя за эту мысль. Гвен изо всех сил старалась не слушать сплетни и относиться к соседке непредвзято, но и забыть маниакальный блеск в ее глазах не могла. Как и неизменную, словно примерзшую к губам, улыбку.

Стараясь не побеспокоить Кэма, она медленно села и оглядела комнату. Темные очертания мебели, колышущиеся от ночного ветерка шторы. Что-то с этим окном было не так. Может быть, Айрис хотела, чтобы она постоянно подходила к окну посреди ночи? Но зачем? Просто так, позлить? Не исключено. Поиграть на нервах внучки из могилы?

Гвен вздохнула, примиряя себя с необходимостью вылезти из теплой постели и закрыть окно. Ночь выдалась холодная, и в чернильном море неторопливо плыл полумесяц. В лунном свете призрачно проступали знакомые элементы сада: стена, кусты, деревья и тропинки. Громоздкий куст слева от калитки напоминал пригнувшегося зверя.

Дорогу Гвен не видела, простирающаяся вдаль чернота поля сливалась с небом у скрытого от глаз горизонта.

– Что ты хочешь? – Она произнесла это вслух, чему сама приятно удивилась. Голос прозвучал спокойно и ровно, как у человека, полностью себя контролирующего.

Темнота местами сгустилась. Сгустки обрели смутно напоминающие гуманоидные формы, превратились в громоздкие, неуклюжие фигуры и двинулись, переваливаясь, по дорожке к дому, от калитки к задней двери.

Холодок страха скользнул по спине, но Гвен заставила себя смотреть прямо в сад. Страшилы были из разряда тех, что пугают, когда замечаешь их краем глаза, но обращаются в иллюзию, если смотреть в упор.

Фигуры продолжали движение, уплотняясь и становясь все реальнее. Паника комом подступила к горлу, и в этот момент в ушах вдруг раздался голос матери, спокойно и четко объясняющей заклинание для фантазмов. Видения, говорила Глория, увеличиваются в размерах пропорционально страху жертвы и рассеиваются простым пожеланием.

Фигура во главе банды и впрямь вырастала на глазах, ширилась и все отчетливее напоминала человеческую. Внутри нее вспыхнули огоньки, осветившие мальчишеское лицо. Распухшее, белое, оно выглядело точно так, как тогда, когда Гвен нашла утопленника. Призрак широко раскрыл рот, и оттуда хлынула черная вода.

– Нет. Убирайся, – вслух произнесла Гвен, не особенно надеясь, что это сработает. – Вас нет на самом деле.

И тропинка опустела. Фантазмы рассеялись.

Гвен в последний раз пробежала взглядом по саду, закрыла окно и вернулась в постель. Она замерзла до дрожи. Кот открыл глаза, посмотрел на хозяйку и выразил свое неудовольствие посредством жуткого хрипа. Кэм повернулся и сонно улыбнулся в полутьме:

– Привет. Все хорошо?

– Да. Просто плохой сон. – Там, в темноте, кто-то произнес заклинание и отправил к ее дому призраков. Может быть, напугать хотел тот мужчина, что вторгся к ней ночью. Кто-то хотел выгнать ее из дома, может быть, даже из города. И скорее всего, это был тот, кто помог Мэрилин Диксон наложить заклятие на Брайана. Что там писала Айрис? Нет хуже ничего отчаявшейся ведьмы.

Займусь этим утром, решила Гвен. При свете дня, когда все выглядит более управляемым. Кроме того, сейчас у нее в постели лежал Кэм Лэнг. Она вытянулась рядом с ним, а он притянул ее к себе, и какое-то время оба молчали.

Жарко. Слишком жарко. Уютно, да, но слишком жарко. Разбуженная этим сигналом, Гвен проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что прижавшийся к ней Кэмерон Лэнг укрылся, должно быть, тысячью одеял. Поворочавшись, она добилась того, что разбудила его. Открыв глаза, Кэм, по-видимому, сделал то же заключение. Выражение на его лице поменялось с сонного на обеспокоенное. Он сел и осторожно вытащил из-под нее руку. Потом встал с кровати, натянул брюки и повернулся к Гвен.

– В туалет.

Она кивнула, постаравшись ничем не выдать напряжения, но в голове уже побежали по кругу слова не уходи, и ей пришлось сомкнуть губы, чтобы не произнести их вслух.

За стеной, в ванной, зашумела вода. Что-то упало с глухим звуком. Или, может быть, Кэм ударился головой о стену. Она попыталась улыбнуться, но не смогла.

Кэм вернулся через пару минут. Нашел рубашку и носки и, не глядя на нее, сказал:

– Я, пожалуй, поеду в офис.

– Сейчас семь, – напомнила Гвен.

Он неуверенно рассмеялся.

– Нет покоя нечестивым.

– Ладно. Позавтракаешь?

– Нет, спасибо. Перехвачу что-нибудь по дороге.

– Ладно, – повторила Гвен.

На полпути к двери он остановился.

– Я позвоню.

– Не говори так.

– Что?

– Не говори так. Как будто я шлюха.