Язык чар

– Только если не замечать саркастических цитат. – Гвен покачала головой. – Держу пари, здесь не обошлось без Патрика Аллена.

– Возможно, ты права. Городом фактически правит он.

Гвен села.

– И я так думаю. Навела сегодня справки.

– Это хорошо, да? Ты сказала, что тебе нужен бизнес.

Гвен повертела в руках кисточку.

– Я хочу точно знать, что людям нравятся мои вещи. Меня беспокоит, что ими интересуются только потому, что в газете мелькнуло мое имя.

– Тебя не должно волновать, кто и как наслаждается искусством.

– Я говорю не о юридической стороне. Хотя закон о запрете держать великие произведения искусства в частных коллекциях богатых идиотов был бы не лишним.

– Новинка от «Маттел», Социалистка Гвен.

– Хуже. Коллекционная фигурка. Всегда.

Кэм рассмеялся. Оглядел комнату.

– Я в этой комнате впервые.

– Думаю, здесь Айрис и работала. Вот, понемножку прибираюсь. – Гвен показала на картонный ящик, заполненный стеклянными баночками. – Что с этим делать, не представляю. Выбрасывать как-то не хочется.

– А это что за коробки? – Кэм пробежал взглядом по полкам.

– Эти – мои. Перенесла вчера.

– А, ясно.

– Не смотри так удивленно. Ничего особенного в них нет.

– То есть ты обустраиваешься.

– Дом по-настоящему хороший. – Гвен отвернулась, чтобы не видеть выражение на его лице. Если он ужаснулся, как Руби недавно, то лучше ей об этом не знать. Так что она сосредоточилась на витрине. Ящик лежал на боку, оклеенный изнутри полосатыми обоями. Нижний край был застелен ворсистой тканью пурпурного цвета. У одной стенки находилось миниатюрное кресло, обтянутое темно-зеленым бархатом, и двухдюймовая репродукция вангоговских «Подсолнухов», которой Гвен втайне гордилась. Именно репродукция и привлекла внимание Кэма.

– Твоя работа?

– Да.

– Очень хороша.

– Спасибо.

– Вот только… уж извини… краски не те.

Гвен рассмеялась.

– Тут все зависит от перспективы.

– Не понимаю.

– Такая маленькая шутка. Я сделала это нарочно, чтобы люди отыскали сами.

– Как пасхалка?

– Извини?

– Это такой секрет в компьютерной игре и программе… – Кэм не договорил. – Неважно.

Гвен сняла с полки еще одну коробку.

– Как и вот здесь. Посмотри.

Эта витрина была у Гвен одной из любимых. С первого взгляда она напоминала коробку со швейными принадлежностями – катушками хлопчатобумажных ниток, ножницами, наперстком, – среди которых прятались крохотные фигурки. Так из катушки с нитками выглядывала темноволосая девочка с ярко-красными губами, с ручки ножниц свисал мальчишка в желтом комбинезоне, а в булавочной коробочке скрывалась лохматая собачонка, царапавшая лапами прозрачный пластик. Снаружи, на «полу», лежала миниатюрная косточка.

– Ха. – На мгновение Кэм как будто лишился дара речи. Потом выпрямился. – Ты готова или будешь переодеваться?

Гвен посмотрела на свои джинсы. Хорошо, что это не настоящее свидание.

– Я готова.

Подъезжая к большому, с четырьмя спальнями, дому Руби на симпатичной улочке на окраине Бата, Гвен вспомнила, как они, взявшись за руки, гуляли здесь по субботам. Какими безжалостными были в своих суждениях о благополучных, зажиточных горожанах. Дамах, проводящих время за ланчем, и мужчинах в шарфиках и куртках «Барбур». И вот теперь на открывшей дверь Руби были пошитые на заказ черные брюки, черный в белую полоску топ и завязанный аккуратным узлом шелковый платочек на шее. И когда же, черт возьми, все успели так повзрослеть, невольно подумала Гвен.

– Кэм! Как мило, что ты пришел. – Руби наклонилась, подставляя щеку для поцелуя, и в ее ушах блеснули сережки с брильянтами. – И ты молодец, что выбралась. – Взгляд Руби скользнул по наряду сестры и многозначительно задержался на голубых «конверсах». – Проходите. Дэвид сейчас спустится. Он только-только с работы. Ты же знаешь, Кэм, как оно бывает.

Гвен закатила глаза, но заметила, что Кэм смотрит на нее и улыбается, и шепнула:

– Молчи.

Они сидели в кремовой с золотом гостиной и потягивали джин с тоником, когда в комнату вошел Дэвид. Держался он, как всегда, сдержанно, но по тому, как коротко потрепал ее по руке, Гвен поняла, что ему приятно ее видеть. А вот возвращение в их жизнь Кэма его определенно не обрадовало.

– Хочешь пива? – спросил он.

– У меня вот это. – Кэм поднял хайбол, который несколько секунд назад сунула ему в руку Руби.

– Нет. Ты хочешь пойти и выпить пива, – уперся Дэвид. – Прямо сейчас.

– Оки-доки. – Кэм поднялся, поставил стакан на сланцевую подставку на стеклянном столике и последовал за Дэвидом.

– Вот за кого надо держаться, – сказала Руби, проводив его взглядом.

Сердце у Гвен дрогнуло. Знаю, подумала она и как бы невзначай спросила:

– Почему ты так говоришь? Из-за того, что у него стабильный доход?

– Он воспользовался подставкой. Чтобы приучить к этому Дэвида, потребовалось пять лет.

Гвен рассмеялась. Шутка. Конечно, Руби пошутила. В какой-то момент сестра так сильно напомнила мать, что она даже растерялась.

– Ты в порядке? – с беспокойством спросила Руби. – Немножко бледная.