Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья

Отчасти более благополучным положение румейского языка представляется в поселках Бугас, Касьяновка, Македоновка, Малый Янисоль, Кременевка (Чердакли). Хотя здесь также наблюдается языковой сдвиг, проявляющийся в значительном варьировании, а в социолингвистическом плане – в уменьшении числа людей, способных говорить по-румейски на любые темы, среди представителей младшей и средней возрастных групп. Главное отличие этих поселков от Сартаны, Ялты и Византии состоит в том. что их жители используют румейский язык не только как маркер идентичности, но и в коммуникативных целях. Выбор русского или румейского в качестве языка общения в данном случае зависит от определенных условий, которые примерно совпадают в разных поселках. На выбор языка может влиять тема (например, политические новости обсуждаются только по-русски), ситуация общения (например, разговор в сельсовете в основном ведется по-русски, а между торговками на рынке – по-румейски), особенности собеседника (с детьми полагается говорить по-русски). Для людей старшего поколения (родившихся в 1930-е гг.) вполне естественно беседовать с хорошо знакомыми ровесниками (супругами, членами семьи, соседями) по-румейски или переключаясь с румейского на русский. Для них румейский – родной язык. Часто можно услышать, как люди старшего и среднего возраста (родившиеся в 1930-1950-е гг.) разговаривают по-румейски на улице, в магазине, на остановке и даже в приемной сельсовета (Малый Янисоль, Бугас). Те, кто по рождению принадлежат к поколению 1970-х гг., не говорят свободно, но могут составить несложные предложения и утверждают, что старшие иногда заговаривают с ними по-румейски. Для поселков, которые мы назвали благополучными, характерно восприятие румейского как естественной части местной жизни. Среди румеев принято считать, что человек, живущий в селе, скорее всего, владеет румейским. Также подразумевается, что при переезде в город человек постепенно забывает язык. Отчасти румейский язык воспринимается как сельский, пригодный для использования только в родном поселке, тогда как для городского жителя естественнее говорить исключительно по-русски. Основанием для подобных представлений могут служить воспоминания о низком статусе румейского в советское время. В поселке Бугас, например, бытует выражение: «Наш язык только отсюда до асфальта (до трассы Донецк-Мариуполь. – В. Б.), а дальше – русский». Авторство приписывается, как правило, бывшему директору средней школы или главе сельской администрации советского времени.

«Этот язык вам, говорит, до моста. За мостом вышли – вы уже по-гречески не можете ни с кем разговаривать. Затоптали этот язык до потери сознания» (САХ, румейка, 1927, Бугас). В данном случае информантка интерпретирует слова директора не как запрет разговаривать по-румейски, но как характерный пример негативного отношения к идиому.

Различия между благополучными и неблагополучными в языковом отношении поселками отражаются как в стратегиях передачи языка следующему поколению, так и в ответе на вопрос о том, могут ли дети говорить на румейском. В Сартане и Византии ответ был всегда отрицательным, в Ялте иногда отвечали, что учат детей говорить по-румейски, но без особого успеха. В благополучных поселках Бугас, Малый Янисоль, Касьяновка, Кременевка стереотип совершенно другой: «Дети не говорят, но понимать – понимают, а когда вырастут, то и говорить научатся». Большинство детей с таким мнением согласны, они считают, что начнут говорить на румейском, когда окончат школу, или называют разные сроки овладения языком – от полугода до двух лет. А. Хатзидаки, анкетировавшая в начале 1990-х гг. малоянисольских детей в возрасте 9-15 лет, отмечает, что самооценка владения румейским у 14-15-летних несколько выше, чем у 9-13-летних, хотя, по ее мнению, разница не настолько значительна, чтобы делать определенные выводы [Hatzidaki, 1999]. Эти независимо полученные данные подкрепляют наше предположение о том, что изменение норм использования языка связано с переходом из детского возраста в подростковый.

Языковой сдвиг и его последствия

В настоящее время абсолютно все носители румейского языка – билингвы, свободно владеющие и русским языком. Более того, для большинства русский язык является доминирующим – им проще объясниться по-русски, чем по-румейски. Основной фактор, от которого зависит владение титульным языком группы, – это возраст. В самом общем виде ситуацию можно описать так: большинство молодых румеев способны сказать по-румейски лишь несколько слов, а дети, как правило, не знают и этого минимума; люди среднего поколения – примерно от 30 до 50 лет – говорят по-румейски с трудом, но понимают сравнительно легко; люди, которым проще говорить по-румейски, чем по-русски, встречаются только среди старшего поколения.