Язык и разум человека

Опираясь на подобные факты, некоторые ученые даже говорили о «шимпанзеподобном» возрасте ребенка. Это, конечно, неверно. Ребенок в три-четыре года уже знает и умеет настолько больше самой умной обезьяны, что их даже сравнивать невозможно; достаточно того, что ребенок владеет речью. Но в общем сходство все-таки есть, по крайней мере в тех случаях, когда ребенок имеет дело с узкопрактической задачей, требующей конкретных действий.

Есть элементы практического интеллекта и в деятельности взрослого человека. Типичные примеры практического интеллекта как раз и приводит в своем письме юноша из Кировской области, говоря о шофере и боксере. Шофер, сидя за рулем автомобиля, конечно, не обдумывает и не планирует каждого своего действия; но, с другой стороны, никак нельзя сказать, что все его действия условнорефлекторные. Допустим на минуту, что на шоссе прямо перед автомобилем появился человек или вообще возникла сложная ситуация, требующая немедленной реакции. Тут-то и проявляется практический интеллект шофера: хороший шофер отреагирует немедля и самым лучшим образом. Если бы его действия были только условнорефлекторными, он не мог бы мгновенно сориентироваться и поступить, как надо. А если бы он заранее обдумывал свои действия, то просто не успел бы принять меры. Здесь «проб и ошибок» быть не может. «Ошибка» влечет за собой трагические последствия.

Мы сказали «хороший шофер». А что такое хороший шофер? Это шофер с высокоразвитым практическим интеллектом, который формируется на основе системы навыков человека. А навык — своего рода двигательная привычка, результат простейшей тренировки, т. е. действие чисто приспособительных безусловнорефлекторных и условнорефлекторных физиологических механизмов. Чем отработаннее навыки, тем они автоматичнее и тем выше, следовательно, общий уровень организации двигательного поведения человека, тем больше в его деятельности элементов практического интеллекта.

Абсолютно то же самое с боксером, и мы не будем тратить время на рассмотрение его поведения.

У взрослого человека, однако, практическое мышление обычно бывает соединено с другой формой мышления, которую можно назвать теоретическим мышлением. Иначе говоря, в этом случае человек производит действие в уме, не осуществляя его непосредственно или же включая «внешнее», практическое действие в интеллектуальный акт в качестве одного из возможных вариантов. Иногда, впрочем, этот вариант оказывается единственно возможным. Приведем пример подобной задачи. ^[2]

Задача о четырех красках

В математике пользуется популярностью «задача о четырех красках». Она формулируется так. Дана любая поверхность (можно для простоты взять плоскость, от этого ничего не изменится). Мы можем провести на ней бесконечное число пересекающихся линий любой формы. В результате поверхность распадется на некоторое, сколь угодно большое число «кусков». Закрашиваем их разными красками так, чтобы никакие соседние «куски» не были закрашены одинаково. Каково наименьшее число необходимых для этого красок? Решить эту задачу в уме, не пытаясь начертить и закрасить реальную плоскость, невозможно. Найти ответ (четыре краски) можно лишь, как говорят, эвристическим путем, т. е. с кисточкой и бумагой в руках.

Но такие задачи для человеческого мышления, вообще говоря, нехарактерны. Классической задачей, с которой каждый из нас неоднократно встречался, является следующая: «В одном кармане у меня два яблока, в другом — три. Сколько всего у меня яблок?..»

«Мы это делали с апельсинами»

Г ода два назад в журнале «Наука и жизнь» был напечатан английский анекдот как раз на тему этой задачи. Он звучал примерно так:

Джон, что вы сегодня проходили в школе?

Сложение.

Сколько же будет, если к двум яблокам прибавить три?

Не знаю. Мы это делали с апельсинами.

Этот анекдот, как ни странно, очень правдоподобен. В нем схвачена и доведена до абсурда очень важная особенность мышления, с которой вплотную столкнулись психологи, разрабатывающие новую методику обучения математике.

Все дело в том, что можно считать предметы по крайней мере двумя различными способами. И до сих пор авторы программ и учебников по арифметике для первого класса шли по тому пути, который казался им наиболее простым и единственно доступным для первоклассника: скажем, для того чтобы внушить ему представление о числе «два», рисуют две ягоды, два яблока, двух мальчиков, две точки и т. д. Ребенок привыкает к тому, чтобы связывать понятие «двух» с двумя отдельными предметами. Именно по этому принципу считал «крошка Джемми» в повести Диккенса «Меблированные комнаты миссис Лиррипер». Майор Джекмен говорит ему: «Мы имеем вилку для поджаривания хлеба, картофелину в натуральном виде, две крышки, одну яичную рюмку, деревянную ложку и две спицы для жарения мяса; из них для коммерческих надобностей требуется вычесть рашпер для килек, кувшинчик из-под пикулей, два лимона, одну перечницу, одну тараканью ловушку и одну шишку от буфетного ящика. Сколько останется?

Вилка для поджаривания хлеба! — кричит Джемми.