Язык, онтология и реализм

В своем изложении мы достигли пункта, когда исследование Даммита из нейтрального сравнительного изучения споров между реалистами и их противниками в целях установления их «структурного» сходства переходит в открытую защиту антиреализма. Это связано с тем, что из проведенного Даммитом анализа проблемы значения вытекает невыполнимость принципа двузначности для неразрешимых высказываний, а, стало быть, реализм, содержание которого, по сути, сводится к тезису о том, что понимание неразрешимых предложений состоит в нашем знании их «трансцендентных» условий истинности, не является приемлемой концепцией. В случае же разрешимых высказываний различие между реализмом и антиреализмом практически стирается, так как мы можем знать условия истинности этих высказываний, ибо они совпадают с условиями, при которых у нас есть основания их утверждать. Как справедливо отметил Криспин Райт, это довольно парадоксальный вывод, ибо получается, что невозможно быть подлинным реалистом в отношении тех совокупностей предложений, которые не включают неразрешимых предложений, т. е. в отношении любой «области положений дел, над которыми человеческие когнитивные способности проявляют свое полновластие» [Wright, 1987, p. 3]. Но именно в этих областях, считает Райт, реализм кажется наименее проблематичным.

Итак, Даммит придерживается оптимистической позиции в отношении споров между сторонниками реализма и антиреализма, которые, по его мнению, будут разрешены, когда мы переведем их в плоскость сопоставления лежащих в основе этих метафизических позиций теорий значения, причем таким образом «мы разрешим перечисленные споры без остатка: не останется никакого дополнительного подлинно метафизического вопроса для разрешения» [Dummett, 1991, p. 14–15]. И, естественно, эти споры будут разрешены в пользу антиреализма. На первый взгляд, в этом можно усомниться, поскольку исторически, если вообще можно говорить о победе той или иной стороны в рассматриваемых спорах, преимущество, как правило, оставалось не за оппонентами реалистов. С точки зрения Даммита, «реализм одержал слишком легкие победы» [Dummett, 1978, p. 165], и виной тому — то, что оппозиция реализму часто принимала форму редукционизма.

Действительно, противники реализма часто стояли на редукционистских позициях. Так, феноменалисты в противовес реалистам утверждали, что материальные вещи представляют собой логические конструкции из чувственных данных или, говоря иначе, любое высказывание о материальных вещах может быть сведено к некоторой совокупности высказываний о чувственных данных; инструменталисты в противовес научным реалистам отстаивали ту точку зрения, что высказывания о теоретических объектах редуцируемы к высказываниям о наблюдениях и показаниях приборов; бихевиористы в противовес ментальным реалистам полагали, что высказывания о психических явлениях следует рассматривать как высказывания о поведении. Это перечисление можно продолжить и дальше. Но является ли редукционизм необходимым атрибутом антиреализма?

Редукционизм в наиболее общем виде означает, что истинностное значение высказываний одного класса (в нашем случае — спорного класса) связано с истинностным значением высказываний другого класса (Даммит называет его «редуктивным классом») следующим образом: для любого высказывания спорного класса имеется множество высказываний редуктивного класса, такое, что необходимым и достаточным условием истинности первого высказывания является истинность высказываний указанного множества из редуктивного класса. Иногда редукционизм выступает в виде более сильного тезиса, утверждающего переводимость высказываний спорного класса в высказывания редуктивного класса.