Язык, онтология и реализм

Возьмем, к примеру, три предложения, которые описывают одно и то же действие: (1) «Брут убил Цезаря ударом меча», (2) «Брут убил Цезаря ударом меча в Сенате» и (3) «Брут убил Цезаря ударом меча в Сенате в полдень». При традиционном подходе к анализу логической формы этих предложений считается, что первое содержит трехместный предикат «быть тем, кто убил Цезаря ударом меча», второе — четырехместный предикат «быть тем, кто убил Цезаря ударом меча в Сенате», а третье — пятиместный предикат «быть тем, кто убил Цезаря ударом меча в Сенате в полдень». Мы могли бы добавлять (до бесконечности) другие характеристики этого действия, получая все более сложные предикаты. Согласно Дэвидсону, такой подход имеет ряд существенных недостатков. Во-первых, здесь предполагается, что естественный язык содержит (потенциально) бесконечное количество предикатов. Во-вторых, допуская все эти предикаты, мы не способны выявить имеющимися у нас средствами логические связи между содержащими их предложениями; тогда как совершенно очевидно, что из предложения (3) логически следуют предложения (2) и (1), а из предложения (2) — предложение (1). В-третьих, подобный анализ логической формы указанных предложений не позволяет установить, что все они описывают одно и то же действие. Чтобы преодолеть все эти трудности, Дэвидсон предлагает трактовать действия как особые сущности. О возможности такой трактовки говорит то обстоятельство, что на действие Брута, т. е. убийство Цезаря ударом меча, можно сослаться с помощью слова «это», сказав, к примеру, что Брут сделал это в Сенате в полночь. Эти особые сущности Дэвидсон называет событиями, однако к категории событий он относит не только действия, но и иные происшествия, имеющие определенную длительность и локализацию в пространстве (например, извержение вулкана, наводнение и т. п.).

В результате рассматриваемые предложения (1) — (3) истолковываются им как содержащие экзистенциальную квантификацию по событиям: (1') «Существует событие x такое, что x есть убийство Брутом Цезаря ударом меча»; (2') «Существует событие x такое, что x есть убийство Брутом Цезаря ударом меча и x произошло в Сенате» и (3) «Существует событие x такое, что x есть убийство Брутом Цезаря ударом меча и x произошло в Сенате и x произошло в полночь». При данном истолковании все три предложения содержат одно и то же трехместное отношение (убийство Брутом Цезаря ударом меча), а все дополнительные характеристики предицируются постулируемому событию. Таким образом, получается, что язык может содержать конечное количество предикатов; к тому же находят объяснение интуитивно очевидные схемы вывода (от предложения (3) к предложениям (2) и (1)), а стало быть, обеспечивается возможность композициональной теории значения для естественного языка. Кроме того, становится ясно, что речь идет об одном и то же событии, и T-предложения для указанных предложений (1) — (3) могут иметь требуемую форму. Отсюда Дэвидсон делает вывод, что события должны существовать, ибо иначе была бы невозможна конечная композициональная теория значения для естественного языка, но, как мы видели, именно такая теория, по мнению Дэвидсона, необходима для адекватного понимания функционирования языка.