Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Три группы – национальный союз, включающий бывших правительственных чиновников, националистов и октябристов, национальный центр (Возрождение. 1919. 13 июля. № 7).

Рыков капитулировал перед Лениным на самом съезде, Томский после съезда, а Шляпникова до съезда угнали в Европу раскалывать там професс. [ональное. – А. З.] движение. После предательства вождей рядовая оппозиция, которая, действительно, впервые была широкой и обнимала рабочих профессионалистов и многих местных деятелей, восставших против мертвящей гиперцентрализации, чекистов и коррупции, была легко раздавлена (Воля России. 1920. 18 сент. № 6).

Интересной оказалась судьба слова активист в эмигрантском дискурсе. Этот советизм был заимствован из языка метрополии 30-х гг. и имел негативные прагматические коннотации:

Существует слой населения – как бы «конгломерата» из всех других слоев, т. е. из интеллигентов и из рабочих, и колхозников, и военной среды, – это «активисты». Активисты весьма заметны в жизни советского населения. Это те, кто, так сказать, портят жизнь, выдумывая или проводя в жизнь новые и новые сюрпризы. Эти люди – воспитанники на все 100 % советской власти, воспринявшие мораль Сталина; эгоисты и беспринципные люди, делающие карьеру на подсиживании, подслушивании и т. д. Такие люди есть везде. Среди колхозников, рабочих, в учреждениях и на предприятиях. На них сейчас держится власть Сталина, и их награждают особенно… население активистов ненавидит, и им ничего не остается, как быть верными до конца Сталину (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

Но в 30-е гг. XX в. слово активист стало встречаться в некоторых эмигрантских кругах в новой мотивировке: если в советском обиходе слово активист было мотивировано существительным (активист < актив[135]), то в эмигрантском узусе активист соотносилось с понятием активизм – «военно-идеологическая доктрина, а также эмигрантское движение, выступающее за радикальные формы свержения советской власти». Таким образом, на эмигрантской языковой почве у советизма активист1 сформировался семантический «эмигрантский» омоним активист2. В данном случае можно говорить не о развитии полисемии в пределах одной семантической структуры слова активист1, а о сложении именно омонимии, так как семантическая мотивировка слова активист2 совершенно иная.

…все мы… активисты… только и делаем, что мечтаем вернуться в Россию, жить для России, работать во имя ее освобождения (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Частотны также производные на – ист, имеющие отношение к актуальным понятиям (реалиям) зарубежной жизни: спартакист, лоялист[136], путчист[137], нансенист.[138]