Языки Пао. (Сборник)

Как ни парадоксально, но сам Панарх, единственный свободный и полновластный человек, тоже заключей в жесткие рамки. Правда, ему прощаются некие пороки, но в остальном он обязан следовать устоявшейся традиции: ему запрещено веселиться, радоваться, дружить. Он вынужден очень редко появляться в обществе, а главное — обязан всегда казаться уверенным в себе и непоколебимым.

2

В Желианском море есть островок, называемый Перголаи, он расположен в проливе между Минамандом и Дронамандом. Этот островок Панарх Аэлло Панаспер сделал местом своего отдохновения. На лугу, окруженном бамбуком и мирровыми деревьями, воздвиг он свой дворец. Его резиденция представляла собой здание из изысканного резного камня, с колоннадами из полированного дерева и светящегося хрусталя. Комплекс был сооружен с изысканной простотой, он включал в себя всего три постройки: восьмиугольный павильон под куполом розового мрамора, помещение, где жили слуги, и высоченную башню резиденции.

Сейчас в павильоне шла дневная трапеза. Облаченный в черные одежды, как того требовал этикет, Панарх Аэлло восседал за столом из резной кости. Его фигуру можно было бы назвать громоздкой, если бы не пропорциональность телосложения. Волосы у него были серебристыми и по-детски блестящими, удивительно гладкая кожа и широко распахнутые глаза тоже напоминали ребенка. Но в целом лицо с резко изогнутыми бровями и опущенными углами рта производило впечатление сардонической маски.

Справа от Аэлло расположился его брат Бустамонте, имевший титул Аюдора. По сравнению с неподвижным лицом Аэлло его быстрые черные глаза и двигающиеся на скулах желваки производили впечатление живости. Благодаря присущей ему с рождения энергии он посетил два или три близрасположенных мира, чем снискал неодобрение народа Пао.

Слева от Панарха сидел прямой наследник Трона — его сын Беран Панаспер. На отца он был похож разве что большущими глазами и чистой нежной кожей. Длинные черные волосы, худенькая фигурка и тонкие черты лица придавали ему смущенный, неуверенный вид.

В трапезе участвовали также правительственные чиновники, торговцы с Меркантиля, просители — всего около двадцати человек. Среди них был один, не похожий ни на кого, он ни с кем не общался, а его лицо напоминало профиль хищной птицы.

Девушки в туниках с черными и золотыми полосами подносили правителю блюда. По обычаю, сохранившемуся еще со времен, когда политические убийства происходили достаточно часто, каждое кушанье сначала отведывал Бустамонте. Также в целях безопасности за спиной правителя стояли три телохранителя-мамарона. Это были угольно-черные существа-нейтралоиды, облаченные в светло-вишневые и зеленые панталоны, тюрбаны тех же цветов. У них были нагрудные знаки из серебра и белого шелка. Для защиты Панарха стражи имели рефраксовые щиты.

В этот день правитель был в мрачном расположении духа и почти ничего не ел. Наконец он решил приступить к делам.

Первым поднялся человек в одеянии цвета охры и пурпура, что говорило о его принадлежности к службе Социального Благополучия. Он кратко изложил свое дело: в саваннах Южного Импланда стояла засуха, и, чтобы облегчить положение фермеров-хлеборобов, он предлагал провести туда воду из водохранилища, расположенного в центральной части континента. Однако ему не удалось прийти к соглашению с Министром Ирригации.

Задав несколько вопросов, Панарх постановил: водопроводная станция на перешейке Корои-Шерифт при необходимости может брать воду из любых источников.

Потом о возникшей в его ведомстве проблеме докладывал Министр Здравоохранения. На центральной равнине Дронаманда стало не хватать жилья вследствие чудовищного увеличения населения. Равнину окружали поля с посевами, и строительство там новых домов непременно привело бы к и без того ожидаемому голоду. Панарх, равнодушно жуя ломтик дыни, постановил еженедельно депортировать по миллиону человек на Нонаманд, где жизнь была крайне тяжелой из-за сурового климата. Кроме того, он издал еще более жесткий указ: семьям, уже имеющим двоих детей, вновь родившихся следовало топить. Впрочем, подобные меры регулирования народонаселения давно устоялись и никого не шокировали.

Сын Панарха с восторгом следил за тем, как отец ведет прием и разрешает проблемы. Он ощущал нечто похожее на благоговейный ужас перед неограниченной, почти фантастической властью отца.

Аэлло, вообще не любивший детей, почти не замечал своего сына. Беран не бывал на государственных церемониях до тех пор, пока им не заинтересовался Бустамонте. С недавних пор он вел с юным наследником долгие беседы и играл с ним в странные, туманные игры, нередко доводящие мальчика до головных болей и провалов в памяти.

Сейчас Беран сидел за столом в павильоне и крутил в руках небольшой предмет. Он не знал, что это, и не помнил, как вещица к нему попала, но его переполняли какие-то неясные ощущения. Взглянув на отца и Бустамонте, он понял, что прогневал их своей рассеянностью. Аюдор всегда говорил, что юноша должен слушать и учиться государственным делам.