Языковая структура

Когда мы говорим: Cum naturam ducem sequaris, nunquam aberras – «Так как ты следуешь природе, то ты не ошибаешься», – то делаем здесь логическое заключение такого типа: так как ты следуешь природе, а природа всегда безошибочна, то ты никогда не ошибаешься. Но можно сказать и так: Nunquam aberras, quia naturam ducem secutus es. Здесь вместо causale с конъюнктивом стоит quia с индикативом, почему и смысл этого предложения будет другой, а именно не выводной, не обосновывающий, а зависящий от реальной и объективной причины. «Ты не ошибаешься, потому что ты последовал природе». В таком предложении латинский автор вовсе не хочет сказать, что следование природе всегда ведет к безошибочному поведению. И он этим не хочет сказать также и того, что безошибочное поведение только и может вытекать из следования природе. Следование природе может вести также и к ошибкам; а безошибочное поведение может основываться и на чем-нибудь другом, например, на большом уме. О чем же говорит такое предложение, содержащее причинный союз с индикативом? Оно говорит только о том, что в данном случае, при данном стечении обстоятельств, в такой-то известной обстановке твое следование привело к безошибочному поведению. На то и стоит тут индикатив, что автор такого предложения хочет выразить фактическое положение дела; фактически возникшую связь безошибочного поведения с подражанием природе, а не логически необходимую связь между тем и другим.

Таким образом, разница между логически обосновывающим предложением с cum causale и фактически причинно-объясняющим предложением с индикативными причинными союзами совершенно ясна. И все же, повторяем, разница между тем и другим в живой латинской речи часто сглаживается, так что иной раз и сами латинские авторы не очень разбираются в том, какой аргумент они приводят, отвлеченно-логический или фактически-причинный.

Всмотревшись в приведенную группу определяемых придаточных предложений, мы также можем не заметить большой целесообразности включения в нее именно данных типов придаточного предложения. Действительно, если речь идет об определении какого-то действия, то важно, прежде всего, установить то основание, из которого оно вытекает; а в дальнейшем необходимо формулировать и то, что именно здесь вытекает, то есть логическое следствие. Поскольку, с античной точки зрения, основание, как и любая общность, трактуется не формально-логически, то есть не как нечто лишенное всякой конкретности, но как нечто, включающее в себя всякую конкретность и частность, то основание есть уже начало определения, и в своих следствиях оно только выявляется и получает частное значение. Вот почему логически обосновывающее предложение с латинской точки зрения надо относить не к определяющим, а к определяемым, в то время как фактически-обосновывающее, причинно-обосновывающее надо относить к определяющим.

Далее, получив логическое следствие, мы начинаем видеть, куда направлялось определяемое действие и к чему оно стремится, то есть видим его цель. Этим, однако, определение действия не кончается, так как до сих пор оно было у нас по-преимуществу логическим. Необходимо, чтобы цель осуществилась, и чтобы об этом осуществлении было сообщено. Правда, уже в предложениях следствия латинский язык слабо различает логическое и фактическое, поскольку для ut consecut. нет такого индикативного аналога, который имеется для cum causale. Но для полноты определяемого предмета важна не только его логическая значимость или фактическое наличие, но и та или иная выраженность и обработка в целях его сообщения одним сознанием другому сознанию. Обработка эта может или только еще ставиться в виде вопроса или сообщаться в виде чего-то уже установленного. Вопрос об осуществлении действия придаточного предложения есть косвенный вопрос; а развернутое сообщение о тех предметах и действия, которые определяются в придаточном предложении его главным предложением, есть косвенная речь.

Если мы к этому добавим, что введенные в наш список предложения с quin тоже являются предложениями дополнительными и, в частности, целевыми, то весь перечень определяемых предложений получит у нас свое полное обоснование как перечень именно определяемых придаточных предложений. Впрочем, не худо и вообще иметь ясное представление о составе латинских предложений цели, которые обычно, как и весь латинский синтаксис, излагаются слишком дробно и бессвязно.