Языковой круг

Базовые социологические характеристики бытового и институционального общения проницательно схвачены в трудах известного американского социолога Ирвинга Гоффмана, который разработал категориальный аппарат для измерения личности как участника социального действия:

1) благо (good) — желаемые объект или состояние,

2) притязание (claim) — право на обладание, контроль, использование и распоряжение благом,

3) претендент (claimant) — лицо, предъявляющее права на благо,

4) препятствие (impediment) — действие, средства или источники, ставящие притязание под угрозу,

5) контр-претендент (counter-claimant) — лицо, от имени которого исходит угроза притязаниям на то или иное благо,

6) агенты (agents) — индивидуумы, разыгрывающие роли претендента и контр-претендента применительно к притязаниям;

7) фиксированные, ситуативные и эгоцентрические территории индивидуума (например, квартира, скамейка, на которой сидит человек, кошелёк в его кармане);

8) ритуальные условные действия, поддерживающие и исправляющие усилия индивида, направленные на достижение блага (supportive and remedial interchanges),

9) знаки связанности (tie-signs) — принадлежность индивидуума определенным коллективам в качестве члена соответствующих групп и связь с другими индивидуумами через социальные отношения (Goffman, 1972, p. 51, 52, 88, 124, 226).

Для анализа дискурса наиболее интересны коммуникативные действия, посредством которых индивидуум стремится осуществить свои права на получение символического блага либо отвести угрозу от своих притязаний на это благо. Например, совершив неодобряемое действие, виновник этого проступка пытается объяснить свое поведение и выбирает следующие линии объяснения:

1) утверждает, что приписываемый ему проступок не имел места,

2) доказывает, что обстоятельства действия радикально отличались от того, что ему ставится в вину,

3) говорит, что он не знал о возможных последствиях поступка,

4) признает вину, но ссылается на непреодолимые обстоятельства, такие как усталость или страсть,

5) соглашается с обвинением и признается, что не задумывался о последствиях. Эти линии объяснения сводятся к трем моделям поведения: полному раскрытию всех обстоятельств случившегося проступка, частичному уменьшению своей вины и заранее заготовленному оправданию. В этой связи речевое действие извинения представляет собой сложное социально-драматургическое образование, главный участник которого как бы распадается на две части: на виновного в совершении проступка и на того, кто осуждает этот проступок, признавая принятые правила поведения. В наиболее полной форме извинение, как отмечает И.Гоффман, включает пять элементов:

1) выражение неудобства и огорчения,

2) понимание того, как надо было себя вести и принятие наказания (отрицательных санкций),

3) словесно выраженное самоосуждение,

4) обещание вести себя впредь хорошо,

5) демонстрация раскаяния и стремления искупить свою вину (Goffman, 1972, p.140–144). Важное место в концепции Э.Гоффмана принадлежит понятию "ключ", "переключение" (key, keying), которое понимается как серия условных перекодирований той или иной деятельности, имеющей свой смысл в некотором исходном сценарии, но воспринимаемой участниками общения в новом смысле. К числу таких переключений относятся игры (действия "понарошку"), игровые соревнования, церемонии, изменения в оформлении действий (technical redoings), изменения в мотивировках (regroundings) (Goffman, 1974, p.43, 44, 48, 58, 74). Институциональный дискурс в значительной мере может быть прояснен, если исследователь примет в качестве исходной посылки тезис о переосмыслении бытового дискурса в институциональный, поскольку бытовое, обыденное общение является генетически исходным и содержит в свернутой форме особенности общения на статусно-представительском уровне. С позиций обыденного общения многие моменты институционального дискурса кажутся странными, например, символические жесты военного дискурса или ритуальные формулы юридического дискурса, произносимые во время заседания суда, или формульные модели дипломатического этикета.