Языковые аномалии в художественном тексте: Андрей Платонов и другие

Существует глубокое и интересное исследование аномалий текста на материале произведений основоположников литературного нонсенса Эдварда Лира и Льюиса Кэрролла, выполненное в работе Е.В. Клюева «Теория литературы абсурда» [Клюев 2000]. В обыденной коммуникации аналогом таких аномалий выступает так называемый «невротический» или «психотический дискурс» [Руднев 2000] людей, страдающих психическими заболеваниями.

В целом можно говорить о том, что языковая аномальность функционально целесообразна. Диалектически противоречивый характер апроприации языком аномальных явлений можно описать следующим образом.

С одной стороны, закономерно существует тенденция к интегрированию возникающих аномалий, т. е. к их устранению путем рациональной интерпретации (небуквальное, идиоматичное осмысление возникших тавтологий и противоречий) и коммуникативно-прагматической «легитимизации». С другой стороны, язык идет по пути расширения сферы допустимости аномальных и противоречивых явлений, по пути усиления возможности выразить противоречивое и порою абсурдное содержание. Естественным полигоном для реализации этой «диалектики аномальности» выступает художественная речь, публицистическая речь, политический дискурс и некоторые особые режимы обыденной коммуникации.

Подводя итоги, можно сказать, что все предлагаемые здесь типологии языковых аномалий рассматриваются пока без учета такого важного фактора, как оппозиция языка, функционирующего в режиме обыденной коммуникации, и языка, функционирующего в режиме художественного употребления.

Между тем многолетние исследования языка А. Платонова, А. Введенского, Д. Хармса и др. позволяют нам сделать вывод о том, что очевидная языковая аномальность этих текстов, проявляющаяся практически на всех уровнях использования языка (форма – семантика – прагматика – концептуализация – дискурс), приводит, тем не менее, к значительному художественному эффекту в плане читательского восприятия и даже к признанию этих текстов образцовыми в культуре. Это позволяет поставить вопрос об особом статусе аномальности в связи с феноменом художественного текста.

1.2. О статусе языковых аномалий в художественном тексте

Даже в обыденной речи аномальное высказывание, порожденное спонтанно, вовсе не в целях «языковой игры», часто приобретает эстетический эффект в восприятии адресата, причем чаще всего – помимо воли и желания говорящего. Вспомним хотя бы вошедшие в народно-языковой культурный фонд речевые ляпы В. Черномырдина или активно изучаемые сегодня многочисленные «бушизмы» («языкотворчество» президента США Дж. Буша-младшего), которым посвящена уже не одна книга.

Видимо, такова прагмасемантическая природа языковой аномальности вообще, и в этом смысле практически любая языковая аномалия потенциально есть факт эстетического, «художественного» использования языка. И тем более экспрессивные возможности эксплуатации языковой системы, так сказать, «на пределе» активно используются и в качестве осознанного средства эстетического воздействия на адресата.

Однако понятие языковых аномалий неоднородно в разных режимах существования языка (обыденного языка и художественной речи), поэтому к ним должны применяться разные критерии аномальности. Именно в художественном тексте «разрешены» многие отклонения от норм естественного языка в его нехудожественном режиме функционирования, многие противоречивые или тавтологические высказывания. Применительно к художественному тексту само понятие аномалий и девиаций имеет свою специфику.

В каком-то смысле можно утверждать, что художественный текст предполагает аномальность как специфичную черту своего устройства, которая вытекает из специфики эстетической интенциональности авторов в плане отношения к языку своих произведений. Ср. по этому поводу – мысль Л.B. Зубовой: «Подобно тому как за внешней несерьезностью, грубостью и неряшливостью речи стоит постоянное стремление осмыслить сущность бытия через житейские подробности несовершенного и непостоянного мироустройства, – за нарочитым нарушением норм на всех языковых уровнях стоит потребность познать язык в его противоречиях и познать прежде всего себя в языке, вложить в слово и форму нетривиальную информацию» [Зубова2000: 398].

И тогда возникает закономерный вопрос: насколько оправданно «записывать» в языковые аномалии такие отдельные словоупотребления и целые высказывания, которые имеют очевидную эстетическую заданность, значимый и целенаправленный Бездейственный эффект и убедительную художественную мотивированность?

1.2.1. Норма и аномалия в парадигме «реальность – текст»

В русской литературе XX века существует корпус текстов, язык которых – по тем или иным причинам – производит впечатление девиантного. Художественная речь А. Платонова, Д. Хармса, А. Введенского характеризуется разного рода отклонениями от стандарта, интуитивно ощущаемыми читателем.