Языковые аномалии в художественном тексте: Андрей Платонов и другие

Начальным предложением задается информативный (повествовательный) регистр с использованием настоящего обычного, повторяющегося действия. Содержание дальнейшего текста приходит в противоречие с этим типом настоящего времени – эксклюзивные, даже экзотические события (для описания которых естественен репродуктивный регистр – модальная рамка ‘Я вдруг вижу, что… ’) подаются как повторяющиеся, обычные, присущие данной ситуации: В это время его жена купается в озере и случайно задевает ногой подводную корягу. Из-под коряги выплывает щука и кусает жену за пятку. Жена с криком выскакивает из воды и бежит к дому. Навстречу жене бежит хозяйская дочка. Жена показывает хозяйской дочке пораненную ногу и просит ее забинтовать. / Вечером жена пишет мужу письмо и подробно описывает свое злоключение. /Муж читает письмо и волнуется до такой степени, что роняет из рук стакан с водой, который падает на пол и разбивается. Муж собирает осколки стакана и ранит ими себе руку. / Забинтовав пораненный палец, муж садится и пишет жене письмо. Потом выходит на улицу, чтобы бросить письмо в почтовую кружку. / Но на улице муж находит папиросную коробку, а в коробке 30 ООО рублей. / Муж экстренно выписывает жену обратно, и они начинают счастливую жизнь.

В свете инициального предложения все дальнейшие высказывания прочитываются в рамках узуального (неактуального) действия, тогда как их реальный смысл – воспроизведение актуального происшествия в режиме «реального времени» говорящего.

Также сюда относится аномальная текстовая референция как неадекватная вербализация лица – источника акционального плана повествования. Так, например, в рассказе Д. Хармса «Приключение Катерпиллера»: Мишурин был Катерпиллером. Поэтому, а может быть и не поэтому он любил лежать под диваном или за шкапом и сосать пыль. Так как он был человек не особенно аккуратный, то иногда целый день его рожа была в пыли, как в пуху. / Однажды его пригласили в гости, и Мишурин решил слегка пополоскать свою физиономию. Он налил в таз теплой воды, пустил туда немного уксусу и погрузил в эту воду свое лицо. Как видно, уксусу в воде было слишком много, и потому Мишурин ослеп. До глубокой старости он ходил ощупью и поэтому, а может быть и не поэтому стал еще больше походить на Катерпиллера.

Здесь аномально предицируется референция лица катерпиллер, полагаемого общеизвестным (потому его имя и подается со строчной буквы), и приписываемых ему само собой разумеющихся свойств. К этой группе аномалий примыкает и аномальный дейксис, описанный нами в работе [Радбиль 2005а].

(ЗЬ) Аномалии текста. Аномалии текста предполагают нарушения в актуализации базовых текстовых категорий (связность, последовательность, цельность, законченность и пр.). Интегрирующей все указанные категории, по общему мнению, выступает категория связности (когезия как связность линейная и когерентность как связность нелинейная [Николина 2003b]).

В сфере нарушений связности и других категорий можно отметить аномалии имплицитной связности, например, аномальную имплицитную предикацию, понимаемую «как способ неявной передачи текстовой информации, выводимой из наличного сообщения» [Федосюк 1988: 3].