Ибо мы слепы

Джордж остановился у двадцать пятого кабинета и, шумно втянув ноздрями воздух, наполняя им весь объём лёгких, тихонько постучал костяшками пальцев. Но ответа не последовало. Джордж постучал ещё раз. Та же реакция изнутри комнаты. Решив, что продолжать стоять на пороге, переминаясь с ноги на ногу, будет глупее, чем всё же войти и извиниться, он задеревеневшей ладонью нажал на ручку двери и потянул на себя. Потом толкнул от себя… но дверь не поддавалась. Закрыта? Мысли в его голове перепутались, Джордж не представлял, что же ему теперь делать. Пойти переспросить номер двери у Мэгги? Нет-нет… Это же безумно глупо. И так стыдно! Джорджу показалось, что кто-то резко выкрутил температуру нагревателя, из-за чего его лёгкие теперь воздух буквально обжигал, обдавая жаром также его голову и тело. Внезапно, дверь кабинета напротив распахнулась, и на её пороге появился собственной персоной капитан Фостер. Глупо улыбаясь, но уже не только от желания угодить, но и от искренней радости, что он нашёл капитана полиции, Джордж, застыв на месте, теперь смотрел, как руководитель полицейского участка натягивает свою куртку.

– Маллет? Я уж думал, ты решил не приходить, – застёгиваясь, поздоровался Джим Фостер. Заметив, что Джордж стоит у двадцать пятого кабинета, он добавил. – Видимо, Мэгги назвала тебе не тот номер… не волнуйся, главное, что мы тут нашлись с тобой.

– К-капитан Фос-с-тер, наверное, это я неправильно… понял Мэгги, – утупившись взглядом в пол, пролепетал Джордж.

– Защищаешь её? Это молодец, но в любом случае не волнуйся, – капитан ободряюще похлопал его по плечу. – Слушай, мне тут надо срочно на вызов один важный, но ты не волнуйся! Парни с тобой поговорят, определят, в какой отдел тебе лучше всего будет пойти. Главным за меня остаётся лейтенант Рой Лонг, поэтому обратись прямо к нему. Всё, давай, не тушуйся.

С этими словами капитан Фостер пулей пролетел коридор и исчез за поворотом. Джорджу ничего не оставалось, как пройти сквозь оставленную капитаном открытой дверь двадцать четвёртого кабинета. В нём вдоль каждой стены стояли три стола. Один, напротив самой двери, сейчас пустовавший и самый большой, принадлежал некогда самому капитану Фостеру, после получения новой должности переехавшего в свой собственный кабинет, тогда как остальные два – его нынешним помощникам, лейтенанту Рою Лонг и сержанту Шону Зальцбику, которого Джордж сразу же узнал: он был довольно частым гостем в столь любимом Джорджем пабе «Андрисон». И нередко принимался цеплять всех вокруг, в том числе и беззащитного Джорджа, особенно, когда сержант изрядно напивался. Что, собственно, происходило почти каждый раз. То ему не нравилось, что Джордж слишком тихо сидит, то что тот слишком много заказал – в общем, Шону явно хотелось как-нибудь разнообразить своё времяпрепровождение. Конечно же и сержант Зальцбик узнал пришедшего на собеседование потенциального новичка. Его вытянутое узкое лицо расплылось довольной ухмылкой, как только он поднял свои тусклые серые глаза на Джорджа, в которых тут же загорелись не предвещавшие ничего хорошего искорки. Он театрально вскочил со своего рабочего места и подбежал к Джорджу, протягивая ему длинную тонкую руку и столь же соответствующими ей длинными тонкими пальцами. После чего сам же схватил руку Джорджа, стоявшего в оцепенении в дверном проёме, и, энергично тряся её в экстазе ложного приветствия, утянул новичка за собой вглубь комнаты, не забыв носком берцы левой ноги захлопнуть дверь. На всякий случай.

– Кто пришёл! Смотри, Рой, кто к нам пришёл! Это же… о нет, неужели это сам Джордж Маллет? – приговаривал не умолкая Шон во время своей довольно неубедительной актёрской игры. – Как же мы тебе рады. Как долго мы тебя ждали! Ну, рассказывай.

– Р-рассказывать? – перебирая между пальцев край пиджака, спросил Джордж, трясясь, словно осиновый лист на уже высохшем сучке дерева во время шторма.

– Что угодно, дружище. О себе, о том, кем хочешь стать, почему решил стать полицейским вообще! Откуда у тебя тачка такая крутая, в конце концов! Не тушуйся, ну же.

И Джордж принялся рассказывать. О том, как с детства хотел защищать слабых, также, как и его отец. На что получил, пропущенное, правда, им мимо ушей замечание от лейтенанта о том, что по его данным отец Джорджа был дальнобойщиком, а никак не правоохранителем. На что последний поведал, что его мама в редкие периоды хорошего настроения рассказывала ему о его отце множество историй: как тот кидался разнимать драки, готов был встать перед толпой, избивавшей, пусть даже и заслуженно, какого-нибудь незнакомого ему паренька на ночной парковке. На что полицейские многозначительно переглянулись, а Шон внезапно решил подбодрить его:

– Хорошо, ну а дальше? Не тяни, рассказывай!