Ибо не ведают, что творят

Работу по сокращению я сделал, рукопись сдал, ее приняли. Сначала рецензент, а потом и редакторша прочитали очень быстро. У них обоих был ряд замечаний, я практически все их учел, потому что теперь – в преломлении НОВОЙ темы – они были вполне справедливы.

Рукопись моя теперешняя называлась «Предательство – в законе». Смысл в ней был тот же самый, просто более глубоко запрятанный. А именно: предательство «специалистами» и правительством своего народа, который… Который по сути предал сам себя. Потому что – позволил. Потому что «наступал на горло собственной песне» и не признавал у себя и друг у друга «личную линию». Целиком отдавая себя во власть «начальства» и лживого «социума».

Рукопись была сдана в производство. Я совершенно искренне остался благодарным и рецензенту (который в период работы продемонстрировал истинный профессионализм), и редакторше, проявившей и вкус, и такт, и деловую хватку. Получилась другая книга, не та, что я хотел, не «Паутина». Но все же моя. С меньшими обобщениями, более примитивная, но моя.

…О выходе книги из печати я узнал вовсе не от Издательства. А от своей знакомой, которая случайно увидела книгу на прилавке магазина… Из Издательства не удосужились даже мне позвонить.

Когда же я увидел ОБЛОЖКУ своей книги, то ужаснулся. Она опять (как и в случае с «Презентацией») не имела никакого отношения к содержанию книги, да и серия на обложке была указана совсем другая: не «Адвокат», а «Русская бойня»! А ведь я убедительнейшим образом просил редакторшу показать мне эскиз обложки прежде, чем подписывать ее в печать. Ссылался на происшедшее с «Презентацией»… Увы.

Обложку сделали такую, что мне стыдно дарить свою книгу друзьям. Дикое лицо с вытаращенными глазами, занесенный над ним огромный нож… Художник, что ли, считал, что чем «ужаснее», тем скорее книгу купят? Но ведь те, кто будет искать «ужасти» под обложкой, вовсе не найдут их, а те, кому эта книга адресована – люди, всерьез думающие о нашей жизни, – ее просто не возьмут в руки. Что же выиграло Издательство, продемонстрировав еще раз НЕУВАЖЕНИЕ как ко мне, автору книги, так и к ее читателям?

И как и в случае с «Презентацией» об этой книге тоже не было ни строчки в СМИ. И меня как писателя так и не появилось в своей стране.

…Перечитывая все это теперь и вспоминая, я опять думаю: как же я был наивен! Ведь дело тогда было даже не в остроте моего текста. В том издательстве выходили не менее «острые» книги. Все гораздо, гораздо проще – о чем в разговоре мне и намекал рецензент. В своей «Пирамиде-2» я посягнул на святое: недостаточно уважительно, неблагодарно описал роль Первого зама во всей истории. Ведь он был кумиром определенного слоя тогдашней интеллигенции и, в частности, директора издательства «Олимп»! Он не мог быть неправым в отношениях со мной! Кто он и кто я?! Объективность ситуации в нашей стране никого не волнует. Несравнимо, в тысячу раз важнее «свой» ты или «не свой». Я же всю свою жизнь это недооценивал…