Ибо сильна, как смерть, любовь…

Он не видел и не знал, что как только он закрыл глаза, его родителей не стало, и в комнате он остался один.

Но утром, когда он проснулся, родители вновь были на месте. Они сидели возле него, одетые как вчера. Ему даже показалось, что они не раздевались и не ложились спать, а просидели вот так всю ночь. Тут он вспомнил, что сегодня они уезжают домой и сразу вскочил.

— Ой, нам же надо ехать в аэропорт, — закричал он и вскочил с кровати. — Нас же вчера предупреждали, чтобы мы утром собрались и ждали внизу. Где наши вещи?

Но родители не сдвинулись с места. Давид растерялся.

— Папа, мама, что с вами? Чего вы не собираетесь?

— Нет, сынок, нам не надо спешить, у нас есть время, — мягко сказал папа, и мама молча кивнула головой.

— Да? — удивился Давид и посмотрел в окно. Но он ничего не увидел. Стекло было толстым и с какими-то выдавленными узорами и сквозь него можно было только увидеть, что на улице светло, но солнца нет. — Разве еще рано?

— Пойдем, Давид, нам нужно тебе что-то показать, — сказала мама.

Родители встали и пошли к двери. Уставший удивляться Давид, молча двинулся за ними. Наверное, родители знают, что делают, решил он.

Они вышли в коридор и пошли в сторону, противоположную той, откуда они пришли. В гостинице было удивительно тихо и безлюдно. Все выходящие в этот коридор двери были закрыты и из комнат не доносилось ни звука. Наконец, они подошли к концу коридора и увидели лестницу.

— Нам сюда, сын, — сказал папа, и они стали молча спускаться вниз. В самом низу была дверь, они открыли ее и вышли на улицу. Давид огляделся. Они находились в абсолютно пустом поле, которое пересекала широкая дорога, но на ней не было видно не одной машины. Вокруг была только странная пустота и тишина. Такой полной тишины Давид никогда не слышал. Ни щебета птиц, ни шороха растений, как будто бы во всем мире были только они одни. Правда, далеко за дорогой были видны верхушки деревьев, и, вглядевшись, Давид даже увидел очертание далеких зданий. Вероятно там был город. И вдруг он увидел две черные точки. Они появились далеко на горизонте, но затем стали стремительно приближаться. Они двигались с невероятной скоростью, и вскоре стало видно, что это человек с собакой, которую он держал на цепочке. Вскоре они подошли уже так близко, что Давид, стал улавливать что-то знакомое в их очертаниях, настолько знакомое, что он повернулся и вопросительно посмотрел на родителей. Они молча и серьезно кивнули ему головой. Давид снова повернулся к дороге. Теперь они стояли уже у самого ее края и Давид увидел, что это старик с небольшой черной собачкой. На шее собаки была надета знакомая бандана.

Увидев, что он смотрит на них, старик заулыбался и стал призывно махать ему рукой, а песик стал прыгать и даже встал на задние лапы. Давид не мог поверить своим глазам.

— Мама, папа, — закричал он, — смотрите, это же дедушка и Ричард.

— Да, сынок, — все также серьезно и нерадостно отозвалась мама. — Это они.

— Но ведь они же умерли, как мы можем их видеть? — растеряно спросил Давид.

Родители молчали, и вдруг Давид все понял.

— Мама, мы, что, тоже умерли?

Но мама молчала, глядя на него глазами полными слез. И тогда заговорил отец.

— Только ты, Давид. В наш автобус врезался грузовик, сзади, там, где ты спал, — с трудом сказал он. — Погибли все пассажиры, что сидели там, а мы, к нашему несчастью остались живы.

— Но как же так, вы же здесь со мной? — испуганно сказа Давид. — Мы же вместе, значит, вы умерли тоже.

— Нет, Давид, мы не с тобой. Просто здесь заботятся о вновь прибывших и стараются облегчить им этот… переход. Поэтому тебе кажется, что мы с тобой… пока. Но теперь, когда дедушка и Ричард встретили тебя, нам придется уйти. Но ты не бойся, они позаботятся о тебе.

Давид снова повернулся к дороге. Дедушка, улыбаясь, закивал ему головой, а Ричард радостно запрыгал на задних лапах.

— Но как же вы? Мы, что, больше никогда не увидимся с вами? — испугано спросил он родителей.

— Ну что ты сынок, мы не задержимся там. Мы с папой решили, что нам там больше нечего делать. Все самое дорогое у нас здесь. Мы очень скоро придем к вам, — сказала мама.

И вдруг Давид увидел, что родителей как будто ветром относит от него. И в это же время тишина кончилась. С той стороны дороги послышался звонкий лай и голос дедушки.

— Давид, Давид, — кричал он. — Иди к нам, не бойся, здесь хорошо. Мы покажем тебе столько интересного.

Но Давид все еще не мог оторвать взгляд от исчезающих вдали родителей.

— Не скучай, сынок, мы скоро придем, жди нас, — донеслись до него их голоса.

Давид сделал шаг, чтобы броситься за ними, и вдруг понял, что ему хочется остаться здесь.

— Давид, ну, давай же иди сюда, — не прекращал звать его родной и знакомый голос, сопровождаемый радостным лаем.

Давид в последний раз махнул рукой родителям и быстро побежал через дорогу туда, где его ждали дедушка и Ричард.

На развалинах