Ибо сильна, как смерть, любовь…

Я решительно повернулся и побежал вперед, к двери. Сзади застучали громче и требовательней. По мере того, как я бежал, стук раздавался во все новых и новых шкафах. Подгоняемый им, я бежал так, как, наверное, ни один спортсмен в мире, даже, когда ставил новый мировой рекорд. Вот, наконец и дверь. Слава богу, она оказалась незапертой. Я рванул ее на себя, и открывая невольно повернул голову. Последнее, что мои глаза зафиксировали, были медленно открывающиеся двери холодильников. Что было дальше, я не видел, так как пулей вылетел в коридор, и захлопнув за собой дверь, еще и быстро задвинул имеющийся на ней засов.

И снова я стоял несколько минут, хватая пересохшим ртом воздух, и пытаясь прийти в себя от ужаса. Прямо передо мной опять был коридор, но теперь не круглый, а прямой. Он тянулся очень далеко, а затем сворачивал под прямым углом налево. Проклятый охранник обманул меня. Нигде и близко не было видно двери наружу.

Вздохнув, я двинулся по этому коридору. В него выходили открытые двери палат. Коридор был тускло освещен, в палатах же было темно, но при свете, падающем из коридора, было видно, что они пустые.

Я с опаской приближался к каждой следующей двери, но ничего не происходило. Я был уже недалеко от поворота, когда вдруг услышал за углом тяжелые неровные шаги. Было такое впечатление, как будто бы там шел небольших размеров слон. Наверное, это был раненный слон, потому что его бросало из стороны в сторону, и время от времени он с силой ударялся об стены.

Шаги приближались и лихорадочно оглянувшись по сторонам в поисках убежища, я забежал в одну из палат, прикрыл дверь и затаился там. Как мне не было страшно, я все-таки решил подсмотреть, кто же это идет. Через некоторое время из-за поворота вывалился огромный мужчина. Он был замотан в смирительную рубашку, рукава которой, как и полагалось, были связаны за спиной. Именно поэтому ему так трудно было держать равновесие. К тому же его глаза были закрыты. Стукнувшись несколько раз о стенки, он прошел мимо меня, а затем я услышал стук женских каблучков. Из-за угла вышла медсестра, очень стройная в затянутом халатике и в туфельках на шпильках. Ее даже можно было бы назвать хорошенькой, если бы она не было абсолютно мертвой. Глаза у нее, как и предыдущего мертвеца, были закрыты, и она шла, вытянув перед собой руки, как зомби в фильмах ужасов. Она пошла по коридору легкой, танцующей походкой, но перед моей дверью вдруг замедлила шаги. Я осторожно закрыл дверь и судорожно ухватившись за ручку, стал крепко держать ее. Но она снова пошла быстрее, прошла мимо меня, и вскоре звук ее шагов затих. Тяжелых шагов мертвого мужика уже тоже не было слышно, и я через некоторое время решился выглянуть в коридор. Там абсолютно никого не было, и так как деваться мне было некуда, я пошел дальше.

За углом коридор продолжался недолго, в конце его была глухая стена. Я растеряно остановился возле нее, не зная, что делать дальше. Здесь как и в предыдущем коридоре были только открытые двери пустых палат. Вдруг в темном углу ближайшей ко мне палаты что-то как будто сгустилось и стало двигаться. Я прижался к стене. Бежать было некуда, да и надоело мне уже бегать, поэтому я просто стоял и ожидал появления очередного монстра. Но это оказался мальчик. Самый обыкновенный мальчик лет четырнадцати, на вид живой только очень грустный. Он стал на пороге комнаты, не делая попыток приблизиться ко мне, и тихим монотонным голосом сказал.

— Тебе не нужно бояться нас, мы ничего тебе не сделаем. Мы очень долго ждали тебя, потому что нам нужна твоя помощь. А то, что ты видел, это просто для того, чтобы ты не смог нас забыть. Теперь это все окончено, теперь мы будем просто ждать, когда ты сможешь сделать это для нас. Вот твоя дверь, иди.

Он показал рукой на одну из дверей. На вид она ничем не отличалась от всех остальных, просто была прикрыта. Я снова повернулся к мальчику. Он совсем не был страшным, и я хотел спросить его, что же я должен для них сделать. И для кого это, для них. Но он понял мои мысли, и отрицательно покачал головой.

— Тебе объяснят, — прозвучали тихие слова. Потом он отступил назад в темноту палаты, и дверь сама по себе медленно закрылась за ним.

Все еще не веря, что освобождение близко, я подошел к той двери, на которую он указал, и рванул ее на себя. Мне пришлось сразу же зажмуриться от дневного света. Так зажмурившись, я и переступил порог. А когда я смог открыть глаза, то увидел, что нахожусь на поросшей кустарником поляне. Клиники не было. В густой траве белели обломки стен и куски разрушенных колонн. Еще вокруг валялись полусгнившие рамы с выбитыми стеклами, части какой-то мебели. Вдалеке я увидел остатки мраморной лестницы, которая теперь никуда не вела. Очевидно, это и были развалины, о которых говорил шофер.

— Да, — произнес сзади знакомый голос. — Когда-то это действительно было психиатрической лечебницей. Но теперь это давно уже только развалины.