Ибсен. Путь художника

Хотя в драме есть главный герой, пытливый взгляд автора устремлен не только и не столько на него. В центре внимания Ибсена — определенного рода общество и те основы, на которых оно стоит. Поэтому мы лишь сужаем содержание драмы, обсуждая исключительно характер доктора — или цепляясь за его вульгарные высказывания о значении среды для развития «расы» и личности. Превращая доктора в поборника расовой гигиены и реакционного учения о роли элиты, мы рискуем придать названию «Враг народа» буквальный смысл, лишив его иронической окраски. Что было бы искажением авторского замысла, ибо Ибсен стремился показать в этой драме, как общество превращает друга народа во врага народа.

Доктор на своем опыте убедился: данное общество так сильно поражено болезнью, что ему лучше умереть, чем влачить жалкое существование на отравленной ложью почве. В этом обществе противоречие между теорией и практикой настолько глубоко, что люди привыкли жить по двойной морали — в других они осуждают то, чем сами тайком занимаются. Например, фогт обвиняет брата в использовании «обходов или подходов с заднего крыльца» (3:540). Но как раз сам фогт входит с заднего крыльца в редакцию газеты — именно он манипулирует людьми и событиями.

Во «Враге народа» Ибсен возвращается к проблематике «Привидений». Он показывает, как общественное мнение довлеет над судьбами людей, как оно питается вчерашними «истинами» — теми застарелыми предрассудками и мертвыми догмами, в которых фру Альвинг видела главное препятствие для лучшей жизни.

Во «Враге народа» власти фактически санкционируют преследование доктора чернью, которая забрасывает его дом камнями — так он становится местным подобием святого Стефана. (Параллель с пятым действием «Бранда» здесь очевидна: «Мир» не терпит апостолов правды.) Когда происходит насилие, полицмейстер Стокман умывает руки: «Я сожалею, что не в моей власти было предотвратить эти ночные бесчинства» (3: 619). На самом деле фогт управляет всей этой интригой, которая приводит к жестоким гонениям на доктора.

Ибсен — «патриот в изгнании»

Спустя три года после выхода в свет «Врага народа» Ибсен впервые за одиннадцать лет добровольного изгнания вернулся в Норвегию. Во время поездки в Тронхейм он обратился к приветствовавшим его местным рабочим с речью, в которой показал, насколько его интересует развитие норвежского общества. Он видит большой прогресс, видит, что страна стала значительно ближе к остальной Европе. Но то, что «насущнейшие права личности» до сих пор не обеспечены, вызвало в Ибсене глубокое разочарование.

Он, в частности, сказал: «Большая часть правящих классов не допускает для отдельных личностей ни свободы совести, ни свободы слова вне произвольно отведенных границ. В этой области, следовательно, предстоит еще сделать многое, прежде чем можно будет сказать, что мы добились настоящей свободы. Но я боюсь, что нашей современной демократии не по плечу разрешить эти задачи. В нашу государственную жизнь, в наше управление, в наше представительство и в нашу прессу должен войти новый аристократический элемент. Я, конечно, имею здесь в виду не аристократию родовую или тем более денежную, не аристократию умственную и не аристократию талантов или дарований; нет, я говорю об аристократии, создаваемой характером, волей и всем духовным складом человека. Она одна может освободить нас. Это благородство, которым, я надеюсь, будет наделен наш народ, эта аристократия придет к нам с двух сторон. Ее выдвинут две группы, которым еще не нанесло непоправимого вреда давление партий: наши женщины и наш рабочий класс» (4: 655–656).

Параллель этой речи Ибсена с его пьесой «Враг народа» вполне очевидна — та же обеспокоенность отсутствием свободы слова, то же презрение к политикам и тот же взгляд на прессу, те же мечты об аристократии духа и человеке будущего. И вновь надежда на непривилегированных членов общества — женщин и рабочих, стоящих вне партий и властных структур и еще не испорченных этим обществом.

Однако Ибсен не указывает, каким именно образом должно осуществляться духовное развитие. Столь же неясно выражается Йуханнес Росмер в «Росмерсхольме» — драме, созданной под впечатлением от пребывания в Норвегии летом 1885 года. Доктор Стокман более конкретно представляет себе свой педагогический проект, с которым связывает надежды на будущее.