Ибупрофен

– Юморной, говорите? Спасибо за комплимент. И спасибо Степану Разину, который любезно пригласил меня на эфир. Дружно ставим лайки Степану. Что? Паясничаю? Откуда вы это слово откопали, даже я его не употребляю. Ну да, паясничаю. А как не паясничать? Волнуюсь потому что. Хочу показаться каким угодно, лишь бы не скучным. Главное, чтобы вы развлекались. И просвещались. А для просвещения у нас сегодня заготовлен превосходный труп.

Свежеиспеченный блогер прошествовал к правому от Степана столу и похлопал по телу, спрятанному под голубой клеенкой. Затем псих скрылся из поля зрения и вернулся с эмалированным тазом и пузатым кожаным чемоданчиком, от которого так и веяло фетишистской древностью. Несмотря на нарастающую тревогу, Степан отметил, что винтаж отменный. Как реквизит для роликов самое то.

Доктор достал из чемоданчика лобзик с фигурной ручкой и положил туда, где у мертвеца располагались ноги.

– Рамочная пила в стальной оправе. Отличное приспособление!

Следом за пилой на свет был извлечен нож с длиннющим лезвием, чуть закругленным по краям, и внушительные щипцы с согнутыми щечками.

Степан перестал смотреть направо. Спектакль разыгрывался явно с целью запугать его.

– Долото, – педантично комментировал псих. – Им удобно разрывать череп. Костные ножницы – их назначение вы легко определите по названию. Кишечные ножницы – глядите, какие асимметричные, с утолщенным концом. Двойная пила Люэра, моя любимица. О, как нежно она обращается с позвоночником…

Безумец наслаждался всевластием и откровенно рисовался перед камерой.

– В кино покойников препарируют как попало, – делился доктор профессиональными наблюдениями. – Берут скальпель и с важным видом творят всякую дичь. На консультантах экономят потому что. А уж в каком порядке производят вскрытие, я и вовсе молчу. Помню, видел однажды сцену: патологоанатом первым делом вспарывает брюхо, а вторым – отчекрыживает, извините за подробности, гениталии. Все это чушь. Правильная последовательность аутопсии следующая: череп, позвоночник, грудь и живот. При таком порядке меньше шансов заляпать себя кровью с головы до пят. И выше вероятность, что исследование будет приятным и эффективным.

Степан заметил, что умная камера вертится вслед за перемещениями доктора. Толковая штука. И дорогая.

– Натираем руки кремом.

Раздалось шуршание клеенки.

– Начинаем, как я и упомянул, с черепа. Берем остроконечный нож. От верхушки левого уха через темя проводим разрез до верхушки правого. Разрез через всю толщу кожи, до самой кости. Действуем уверенно, хирургически точно. Мертвецу уже не больно, так что не парьтесь. Далее отделяем кожу. Прямо рукой. Кпереди, заворачивая на лицо. И назад, к затылочному бугру. Вот так. Если подкожная клетчатка мешает, помогаем себе ножом.

Степан дышал глубоко и ритмично, запрещая себе смотреть.

– Нам остается отделить черепную крышку методом кругового распила. Забавно, как двусмысленно это звучит: круговой распил! Как будто кучка бюрократов сговорилась и пилит областной бюджет.

Псих захихикал.

– Есть один нюанс. Прежде чем проводить круговой распил, надо в височную мышцу воткнуть остроконечный нож. Лезвием кверху. Рассекаем мышцу у места прикрепления на черепе. На другой стороне проделываем то же самое.

К горлу подступила тошнота. В последний раз Степан чувствовал себя так мерзко, когда на спор хряпнул ерша и отполировал его шотом абсента.

– Сам распил следует осуществлять не спеша, аккуратно. Примерно так, ага. Представьте, что вы стартапер и обрабатываете делового человека, чтобы получить финансирование. Или в винном баре подкатываете к красивой девочке с идеально уложенным макияжем. Неосторожное движение – и все насмарку. Девочка не даст, и деловой человек тоже – не даст.

Дышать глубоко и ритмично, глубоко и ритмично.

– Главное – не поранить мозг. Чтобы избежать рисков и сэкономить время, можно вставить в распил долото. Долото, долото – с ударением на «о». Бережно разрываем череп. Вообразите, что вы поддеваете его монтировкой. Как будто в погреб лезете за сокровищами. Или за маринованными огурчиками, которые закатала в банку любимая бабуля. Черепная покрышка более не имеет костных связей с черепом, с чистым сердцем отдираем ее. Чтобы пальчики не скользили, обматываем полотенцем.

Степан содрогнулся от хруста.

– Твердая оболочка бледно-серого цвета. Сквозь нее проглядывают вены мягкой оболочки и извилины мозга. Следов гноя и прочих наложений не обнаружено. Следовательно, на голову покойник был здоров, что бы это ни значило. Нашим любимым остроконечным ножом вскрываем верхнюю продольную венозную пазуху, заранее подставив тазик.

Мощный спазм сотряс горло Степана. Он скорее домыслил, чем почувствовал запах рвоты.

Сразу же притопал доктор – с окровавленными пальцами.

– У кого-то слабый желу-у-удок, – пропел он. – Что ж вы, Степан, мне одеяло испачкали? Я вас, понимаешь, теплом обеспечиваю, от простуды берегу, а вы мне одеяла пачкаете. И не стыдно вам?