Ибворк. Книга 2 (СИ)

Ремэт был большим городом и в нем жили волшебники разных сословий. Менее родовитые и бедные ютились на окраинах в утлых домишках, которые не вызывали никаких иных чувств, кроме жалости. Стены были вылеплены из глины, а крыши крыты ветхой соломой. Хозяева этих лачуг влачили жалкое существование, выполняя самую грязную работу, которую им удавалось найти.

Согласно закону, они не имели права колдовать, и им приходилось много и тяжело работать. Ропча на эту несправедливость, они перебивались с воды на хлеб и ходили в лохмотьях. Волшебство облагалось непомерным налогом и в случае, если кто-то из бедняков добивался разрешения на волшебство, все равно не мог воспользоваться этим правом, не заплатив налоги.

Ближе к центру города начинали появляться более зажиточные жилища. Кирпичные, с большими светлыми окнами и черепичной крышей, они смотрелись довольно престижно в сравнении с убогими лачугами колдунов, чьи предки не смогли заслужить каких-либо чинов при дворе правителей Ибворка.

Среднее сословье жителей Ремэта жило за счет того, что их предки, или они сами, отличились перед властьимущими обитателями Ибворка, и им было позволено иногда колдовать. С помощью волшебства они могли позволить себе безбедно жить. Если же их потребности возрастала, а лимит на волшебство иссякал, они находили престижную работу, позволяющую жить более шикарно, не особо утруждаясь.

Что же касалось тех домов, которые составляли центр Ремэта, и горделиво стояли, ощетинив высокие шпили родовых поместий, про них можно было сказать, что их хозяева — элита Ремэта. Здесь жили очень родовитые волшебники. Они обязательно приходились родственниками или знакомыми прежних правителей Ибворка, или же доводились очень-очень дальней родней самому Грэкхэму, или его покойной супруге.

Да, эти горожане очень гордились своей родословной, чванливо выставляя напоказ свои семейные регалии. На каждом доме можно было увидеть торжественно вывешенные гербы и флаги семейства. Жизнь этих волшебников была настолько праздной, что от безделья многие из них начинали заниматься никому не нужной ерундой.

Они могли устроить благотворительный бал в помощь плачущему дождю, или устроить приют для бездомных блох. Эти занятия их увлекали, и они искренне верили в их нужность и значимость, даже не догадываясь, что можно было помочь беднякам города, умирающим от голода. С помощью колдовства, в котором у них не было ограничения, они могли устраивать ежедневные балы и рауты, менять наряды сто раз на день, и вести праздный образ жизни.

Избалованные, чванливые, порой глупые, ленивые и высокомерные жители центра Ремэта гордились собой и своей родословной, даже не смекая, насколько они бездарны, выбившись в элиту лишь за счет своих кровных уз, или нужных знакомств.

Именно из членов семей высшего сословия состояла свита Грэкхэма и его приближенных. Грэкхэм, будучи далеко не глупым колдуном, пытался выбрать из этого сборища глупцов более умных и преданных, но с каждым годом эта задача становилась всё более невыполнимой.

В самом центре города находился зловещий замок Повелителя — Норемэт, возвышаясь над всеми домами города. Из-за отдаленности, он был плохо виден девушкам, стоящим на холме, и осматривающим Ремэт.

Багряный закат выкрасил весь город в кровавый цвет, предав ему зловещий вид. Однако это буйство пунцовых красок длилось недолго, и город медленно стал погружаться во мрак ночи.

Девушки поспешили в город, но дорога, по которой они продвигались к Ремэту, обрывалась у берегов канала, опоясывающего город. Мост был поднят, а высокие ворота эпохи рыцарских походов были закрыты. Весь город окружала высокая зубчатая стена с бойницами, а по ней ходили дозором люди в доспехах.

Подруги почти без сил повалились в придорожную канаву, чтобы никто из прохожих случайно не наткнулся на них. Правда нельзя было сказать, что у ворот города наблюдалось оживленное движение, но девушки, во избежание неприятностей, затаились в укромном местечке, наблюдая за дорогой и стражниками на городской стене.

— Что-то я даже не понимаю, здесь что, правит средневековье? — удивилась Элизабет.

— Похоже на то, — долетел из пустоты до Элизабет голос Тамрэты.

— Я представляла, что здесь будут волшебники в мантиях, а тут — вооруженные до зубов стражники в латах, — голос Элизабет звучал разочарованно.

— Видимо, в Ремэте совсем дела плохи, если приняты крайние меры, — справедливо заметила Тамрэта.

— Только как мы попадем в сам город? — задумчиво произнесла Элизабет.

— Нам ничего не остается, как подождать здесь, пока кто-то не откроет ворота и не спустит мост, чтобы выпустить, или впустить кого-то, — предположила Тамрэта.

— Только не понятно, сколько времени нам придется дожидаться этого, — вздохнула Элизабет. Она понимала, что каждый бэмс дорог в их ситуации.

— Терпение — золото.

— Но нам-то надо торопиться, — не могла смириться с задержкой Элизабет.

— Ладно, попробуй пройти в город, — сказала Тамрэта, не скрывая усмешку.

— Но это же невозможно! — воскликнула Лиз. Она даже всплеснула руками, но этого так никто и не увидел.