Ида

Миллер оставил свой адрес, и они тепло простились. Додик не торопил дело. Клиент должен созреть. Он ежедневно подбрасывал газету с новостями о росте котировок. За пять рублей швейцар в здании градоначальника ежедневно стал читать газету «Биржевые ведомости», и как только появлялся Миллер, то всегда мог прочитать заголовок. Бумаги «Новой пароходной компании» снова обновили котировки. Прошло дней восемь, когда мальчик посыльный принес письмо к Миллеру домой.

— Жду вас в воскресенье в ресторане «Киев» на Александровском проспекте в восемнадцать ноль, ноль. Клиент приехал из Москвы. Е. К. Протасов.

Когда Миллер прибыл в ресторан, в отдельном кабинете ужинали два человека и мило беседовали. Напротив Додика сидел полный человек с одышкой и красным лицом, давнишний компаньон Додика, Алик Потеряйко. Додик не стал придумывать новую фамилию Алику, так его и представил. Месье Левенгук. Лучшие колбасы России. Миллер уже где-то и когда-то слышал эту фамилию. Для него она была достаточно известна, а вот где он слышал эту фамилию, он не помнил. Додик и тут не стал форсировать события. На сытый желудок, человек становится, более управляем, это он знал прекрасно. Ни кто не пил крепких напитков, только белое легкое вино. В кабинете было слышна одышка Левенгука, и ни каких, других серьезных разговоров. Только после обеда Додик начал говорить о деле.

— Господин Миллер. Господин Левенгук готов продать вам почти половину своих акций. У него есть семь пакетов по тысячи акций. Четыре пакета он оставляет себе, три вам по цене десять рублей за акцию. Надеюсь, вы нашли специалиста по ценным бумагам? Или вы изволите верить мне на слово? Я категорически против всей веры на слово, хотя и считаю себя порядочным человеком.

Естественно Миллер подготовился к такому повороту дела. У него был свой эксперт старик Евсеич. Того провести было невозможно. Если у Евсеича будет оригинал, то он всегда найдет подлог.

— Да, я подготовился серьезно к нашему разговору, ответил Миллер. И готов купить три пакета акций, хотя мне нужно и еще четыре пакета. Не думаю, что господин Левенгук будет держать и остальные акции, зачем ему такая мелочь. Или все или ничего, я так думаю.

Немного отдышавшись, после глотка белого вина, заговорил и Левенгук. У него был небольшой акцент, выдававший в нем иностранца. Артист.

— Я еще не думал о продаже всех акций, хотя, честно признаюсь, вы правы. Мне господин Протасов сообщил, что вы не располагаете такой суммой, для покупки все акций. А я не хочу огласки. Мой сын крупно проигрался в Париже, я эту сумму оплатил, мне это стало в копеечку. Сын в Москве и я лишил его паспорта, пусть сидит дома и вникает в мои дела. Теперь дела не очень хороши, мне предстоят крупные закупки скота. Крупный опт, это намного выгоднее мелкого, как вы понимаете. Я расширяюсь и все свободные деньги в деле. Если вы располагаете всей суммой в наличных деньгах, я готов вам уступить и остальные акции. Господин Протасов вам сообщил, я не желаю огласки. Вот вам одна из акций, вы можете убедиться, что она настоящая. Вот весь пакет акций в семь тысяч штук. Я их представляю вам.

Левенгук открыл свой огромный портфель, скорее чемодан и показал акции. У Миллера загорелись глаза, это не ушло от Додика. Миллер, слегка дрожащим голосом произнес.

— Да, я пришел со своим человеком сюда, он в зале. Могу я его пригласить сюда?

— Безусловно, это ваше право.

Зашел Евсеич. Его посадили за отдельный столик. Ему отдали чемодан, и он занялся своей работой. Возле него крутился Миллер, а Додик и отставной певец Алик Потеряйко тихо беседовали друг с другом, не обращая внимания на проверку. Евсеич нюхал акции, скреб их, разглядывал на свет и через лупу. Что-то там ощупывал. Через полчаса он произнес.

— Я бы хотел поговорить с господином Миллером отдельно. Мне есть чего ему сказать.

Его слова ни как не подействовали на Додика, и он спокойно ответил.

— Нет ни каких проблем. Рядом свободный кабинет и вы можете спокойно поговорить.

Миллер и Евсеич ушли. Евсеич тихо сказал.

— На вид все бумаги настоящие, выполнены качественно серьезной фирмой. Это не подделка. Водяные знаки высшего качества. Но я не видел оригинал, вот с ним надо сравнить. Тут надо тихонько показать одну акцию на бирже, там есть оригинал и специалисты. Тогда я могу дать свое заключение. И еще я кой чего предпринял. Несколько акций я подписал карандашом, незаметно. Так же на нескольких акциях есть помарки, их пересчитывали несколько раз. Я знаю, в каком порядке все это лежит. Нам не смогут подсунуть другие бумаги. Старика Евсеича не проведешь.

— Все правильно Евсеич. Одну акцию они мне отдали. Детали сделки ты не знаешь, тебе это и не надо. Ты завтра сходишь на биржу и предъявишь вот эту акцию.

И Миллер передал акцию Евсеичу.

— Давайте бумагу, и я еще раз сравню ее с теми акциями, что в чемодане. Надо было сразу дать ее мне.