Идальго

— Дева благоволит лишь ко мне одному, да и то только не дает мне свернуть с пути истинного. А счастье людям лишь сами люди принести могут, вот я и стараюсь всех тех, кто на пути праведном мне попутчиком стать может, собрать. Работать, конечно, придется много — но ряди святого дела…

— Вы когда в Монтевидео отплыть собираетесь? Трех инженеров вам достаточно будет?

— Собираюсь когда смогу купить масла восемьсот пудов: машины на яхте на масле работают. Вот продадите вы изумруды, у меня деньги появятся…

— Масло вы можете хоть завтра получить со складов.

— Тогда… через десять дней: нужно будет еще масло это немного улучшить. Кстати, вы интендантов мне тоже пришлите: масло после должной обработки год прогоркать уже не будет. А если еще и спирту ведер двести… впрочем, это как раз необязательно. А сейчас… раз мы уже договорились… начать вместе работать, пойдемте, я вам яхту покажу. Машины… ну, те, которые не спрятаны в местах недоступных, разные другие приятные механизмы. Вам точно понравится!

Когда яхта обошла вокруг Гогланда (а с момента старта путешествия от Дворцовой пристани прошло уже полных четыре часа), вы вернулись обратно в зал управления и опять пристегнулись к креслам. Я спросил у железяки, сколько в баках осталось топлива, уточнил, хватит ли его на обратную дорогу и дал команду возвращаться на полной скорости. Нет, я прекрасно знаю, как работают программы (не навигационные, а вообще), и о принципах работы ИИ тоже знаю немало — но все равно мне показалось, что железяка мне ехидно язык показала. А затем моторы действительно взревели и яхта, поднявшись над водой (две тысячи сил ее жалких сорок тонн из воды выталкивали более чем легко) на самом деле полетела над морем. Над морскими волнами, каждая из которых воспринималась как огромная колдобина на вымощенной булыжником мостовой…

Но все же сорок тонн болтанку немного сглаживали, так что и на обратном пути мы с Николаем многое обсудить успели — даже несмотря на то, что вид у императора был довольно бледный. Но все, что я хотел, обсудить мы не успели: через два часа Николай осознал, что еще немного — и царственное достоинство он сможет несколько… уронить, а потому предложил все же зайти в Кронштадт и забрать оставленных там свитских. А когда все уже сходили на берег в Петербурге, он тихо заметил:

— Граф, мне кажется, что у нас очень многое осталось недоговоренным. Вы не сможете посвятить мне некоторое время для прояснения… определенных вопросов?

— Безусловно, ваше величество. Заливать масло в баки мои люди и без моего участия смогут. Когда вам будет удобно?

— Следующие десять дней до вашего отплытия. Скажем, с восьми утра и до вечера… а если вам еще что-то потребуется для плавания…

— Да, конечно я вам сообщу об этом. Значит, до завтра?

Глава 9

Два дня я с утра и до вечера разговаривал с Николаем наедине. А все оставшиеся до отплытия дни — в основном общался с различными «специалистами», которых на встречи приглашал сам Николай. Практически все эти специалисты носили погоны (точнее, эполеты), и никого из них не было в чине младше капитана. Но они встречались со мной лишь один день, редко два — и только один из «приглашенных товарищей» присутствовал на всех моих встречах. Очень важный товарищ, по имени Александр Христофорович Бенкендорф.

Бенкендорф — в отличие от остальных — вопросов никаких не задавал, а просто слушал то, что я говорил приглашенным Николаем офицерам. То есть один раз он вопрос задал, но к моему рассказу отношения не имеющий:

— Господин Алехандро Базилио, вот вы постоянно говорите, что раскрытие этой информации иностранцам нанесет России большой ущерб… зачем вы постоянно это подчеркиваете?

— Не зачем, а почему. Потому что это нанесет России большой ущерб, но с которым Россия справится. Но это же нанесет куда как больший ущерб Аргентине и Уругваю, и мои страны в силу малости своей могут с подобным ущербом уже не справиться — поэтому я крайне заинтересован и в том, чтобы и Россия ущерба не претерпела.

— Понятно, спасибо. Продолжайте…

Ну я и продолжал. Продолжал рассказывать о том, что потребуется для постройки железной дороги, что потребуется для строительства металлургического завода, еще многое другое рассказывал — по большому счету, ничего принципиально нового (в смысле, тут еще неизвестного) я, собственно, и не говорил — но нынешнее образование было столь избирательным, что многие слушатели даже не подозревали о существовании каких-то уже довольно известных технологий. И, что важнее, даже не догадывались о том, как эти технологии можно использовать…

Николай тоже больше слушал — но каждый вечер, когда приглашенные уже расходились, он меня еще где-то на полчасика задерживал — и тогда уже вопросами просто меня засыпал. А сидящий (всегда) рядом Александр Христофорович так и продолжал молчать. Что меня немного все же напрягало — но именно что немного: про нынешний дипломатический этикет я уже очень много узнал от викария. И практически не верил, что мне главжандарм даже хотя бы попытается сделать какую-либо неприятность.