Волна накрыла меня внезапно, как атомный взрыв, заставляющий прогнуть спину назад и до крови закусить губы. Тело било спазмами, заставляя вжаться внутренней частью бедер в Его ширинку, поглаживая напряженный член. Не осознавая того, я опустила руку по его костюму, на ощупь пройдясь от бляхи ремня по молнии вниз. И Конрад, хрипя, задрожал, сокращаясь снова и снова, содрогаясь с моим именем на губах.
Я замерла, приводя дыхание в норму, и только спустя целую минуту, до меня дошло, что именно сейчас произошло. Для охранников камеры наблюдения мы выглядели, как развратная пьяная парочка, тискающаяся без зазрения совести у всех на виду, но вряд ли они могли заподозрить нас в таком странном, совершенно необъяснимом, нечеловеческом сексе через одежду. С губ сорвался краткий истерический смех, грудь Конрада тоже беззвучно завибрировала.
— Вот черт… — ругнулась я, медленно убирая руку от его паха к плечам. Кто бы мог подумать, что можно прийти к финалу от обычных прикосновений? От взгляда? От слов? И ощущения эти были ничуть не хуже, чем от обычного секса. Наоборот, более острые, словно приправленные адреналином и невозможностью удовлетворить внезапную нужду.
— Предпочитаю, чтобы моя будущая жена называла меня по имени, — хмыкнул мужчина и загасил очаг возгорания во мне выбивающим дух поцелуем.
Я не заметила, как он нажал кнопку на панели лифта, позволяя тому двинуться дальше, и очнулась лишь тогда, когда створки распахнулись.
— Что это? — впереди меня ждала темнота, черная и беспроглядная. А еще шум ветра и более чистый, легкий аромат Нью-Йорка, без примеси паленого бензина и уличной еды.
— Крыша, — удивил меня Шульц, утаскивая за собой, и, как только мог, плотно скрепив предварительно мое платье маленькими узелками и невидимками с моей головы. А после еще и закутал меня в свой пиджак, застегнув его на все пуговицы. И теперь о «происшествие» в лифте свидетельствовали лишь мои дрожащие ноги и красные, как помидор, щеки.
Часть 51
— Но… почему здесь? — прошептала я первое, что пришло в голову, оборачиваюсь по сторонам в полном непонимании. Пространства было много, в большей степени темного и беспроглядного.
— Потому что крыша в моем доме оборудована для моего вертолета. А здесь — чистая, — пожал плечами мужчина, словно совершенно ничего странного не происходило.
— А охрана? Они ведь будут ждать внизу и… — я замолчала на полуслове, увидев оцепление по кругу. Это могло значить лишь одно — выход на крышу был запланирован заранее. Но почему тогда Конрад и словом не обмолвился? Речь шла лишь о возвращении в пентхаус после встречи с другом.
Я продолжала следовать за мужчиной, хмурясь. Неизвестность пугала и сбивала с толку, делала меня неуверенной и растерянной.
— Конрад… — начала было я, но запнулась, совершенно не представляя то, о чем хочу поинтересоваться.
— Да? — сейчас мужчина казался спокойным и даже немного веселым. Таким, каким я никогда не видела его раньше.
Мысли и так рассыпались, не давая собрать их во что-то цельное, как вдруг на глаза попался маленький уютный столик около трех огромных колонн в тихой, спокойной безветренной зоне. Он был украшен множественными гирляндами с теплым нежным белым светом, а на широких раскладных деревянных стульях лежали подушечки и теплые пледы.
Я, скорее, готовилась искренне поверить в то, что мы забрели в зону чужого романтического вечера, чем в то, что это устроено для меня Конрадом Шульцем.
— Я… — сердце вырывалось из груди — так бешено колотилось! Мужчина подвел меня к столику, на котором стояли закупоренная бутылка красного вина, сырная тарелка и различные фрукты. Но я прошла мимо, прямо к краю крыши, ограждённому высоким и широким выступом, и уставилась перед собой. Потому как высказать свои догадки мужчине в глаза не смогла бы:
— Ты… Ты собирался сделать предложение здесь, не так ли?
Конрад промолчал, и я наивно полагала, что мужчина по-прежнему стоит на расстоянии десяти шагов от меня. И когда его ладони крепко обвили мою талию, а нос уткнулся в шею, предательски вздрогнула.
— Это более логично, если учесть, что в твоем доме крыша полностью занята, а в доме Геба — свободна, — продолжила рассуждать я, несмотря на его пылающее дыхание на моей вмиг покрывшейся мурашками коже. — Но… Почему тогда ты сделал предложение там, в пентхаусе?
Он снова промолчал, оставляя меня наедине со своими путанными и волнующими догадками. Если быть совсем уж честной, я не ждала ответа изначально. Потому как если бы Конрад подтвердил мои предположения, вышло бы так, словно это предложение было не актом привлечения внимания и не способом манипуляции через Геба с Флорой. А чем-то… другим. Чем-то, что даже про себя было озвучить больно.
— Потому что тот момент показался мне особенным, — произнес он спокойно, где-то даже вальяжно. Я не слышала раската грома или намека на дождь, но меня мгновенно повело, словно после прямого удара молнии по позвоночнику.
Глаза мои расшились, и я не моргала до тех пор, пока роговицу не запекло.
— Только ведь ты…