Идеальна для меня

— Признаюсь, этот малый — не промах. Удивил даже меня, бывалого снайпера. А я, между прочим, организовывал такие операции, что ни одному сосунку в его охране не снилось! — самодовольно заключил мужчина, толкая меня вперед. — На этот раз все организованно грамотно. Я увел Шульца с его людьми в другую сторону. Они поймут, где ты на самом деле, спустя… — он задумчиво посмотрел на часы на руке, грязные, в какой-то странной тине. — Минуты три, не раньше. В это время ты будешь проживать самые незабываемые секунды в своей жизни, родная, — его губы коснулись моего виска, и я закрыла глаза. Это мог быть совершенно другой поцелуй — любящего папочки к дочери. Я хотела бы, чтобы он вел меня к алтарю. Хотела бы, чтобы он плакал, когда я скажу свое первое и последнее «да». Хотела бы, чтобы он любил меня и переживал о благополучии. Но этот человек ненавидел меня и желал смерти. Что только подтверждали его безумные, пропитанные желчью слова: — Хотел бы я упиваться твоей болью долгие часы, а лучше — дни! Хотел бы растянуть сладость этого мига, который давал мне силы двигаться все это время и выживать в том убогом месте, но… Прости, малыш. Уверен, тут уж Конрад мне не даст. Больно он на тебе помешан!

— Я все равно люблю тебя, пап, — прошептала, глядя в пропасть. Меня встречала бескрайняя мгла и неизвестность, тонкие шпильки скользили по заледеневшей поверхности. — Я точно знаю, что где-то там… Глубоко-глубоко в твоем сердце спит мужчина, который укрывал меня холодными ночами теплым одеялом и целовал на ночь в лоб. Мужчина, который учил меня моим первым словам и первым шагам. Я благодарна тебе за это. И, поверь, я не имею никакого отношения к тому, что ты провел эту жизнь в тюрьме. Участь снайпера выбирала не я. Ты сам нашел для себя такую работу.

— ЛОЖЬ! — сорвалось с его трясущихся губ. «Тот мужчина спит слишком глубоко, — с отчаяньем констатировал внутренний голос. — Его я больше никогда не увижу!» — Это все ты, Эмми! Во всем виновата ТЫ! Если бы не ты, моя жизнь сложилась бы иначе…

— Когда ты сделаешь то, что планируешь, — хрипло прошептала я, сглотнув тяжелый ком в горле. — А… что дальше? Конрад ведь найдет тебя через эти роковые минуты. И не пощадит.

— Для себя я припас пистолет, родная. Быстрая и легкая смерть, — шепнул он мне на ухо, а после я почувствовала толчок в спину. — Гори в аду. В самом адском и горячем котле! Я же буду отдуваться за себя в раю с мамой.

Это такое странное чувство свободного потела… На какую-то крохотную долю секунды даже кажется, словно ты птица. Вот сейчас расправишь крылья и воспаришь ввысь, как голубь мира… Но гравитация неумолимо тянет тебя вниз, мысли путаются, а работают лишь инстинкты.

— Живучая, мразь, — прорычал Джек и только тогда, с безумно колотящимся сердцем я поняла, что волшебным образом увернулась и обхватила пальцами края крыши, вцепившись в него до побеления костяшек. Джек наступил на одну руку, и она без особого труда опала. Теперь вес моего тела приходился на одну руку, а я соскальзывала по снежной крыше с каждым мгновением все быстрее и быстрее. — Давай уже…

Позади послышался голос Конрада. Я не слышала, что именно он сказал, потому что слова растворились в шуме ветра и биении моего собственного сердца. Джек замер, обернулся, радостно смеясь. Пространство оглушил одиночный выстрел, и тело маньяка обмякло рядом со мной.

— Эмми! — родной и любимый голос приближался вместе с многочисленными шагами. — Держись, прошу тебя. Еще мгновение и…

Это было выше меня, выше моих физических возможностей. Пальцы разжались сами, не выдержав нагрузки, я не могла это контролировать, не могла остановить процесс. Пропасть манила меня, шептала что-то странное… Туфли соскользнули с ног вместе с украшением. Они явно увидят финал раньше меня…

Смерть не казалась мне такой страшной, как мысль, что это — все. Конец истории, которая только началась. Истории, где должно было произойти что-то светлое: дети, свадьба, внуки… Просмотры старых фотокарточек у камина в глубокой старости. Я никогда не увижу морщин на лице моего любимого мужчины. Никогда не куплю ему нелепый свитер в клеточку, как у всех стариков. Никогда не пожелаю спокойной ночи своим детям. О чем речь? Я никогда не стану матерью. Просто… Ничего больше и никогда не произойдет. Все. Финал. Главные аккорды сыграны. Занавес.

Я зажмурилась, напряглась, а затем ощутила крепкие пальцы на своей кисти. Мощная хватка, дергающая меня на себя. Тело поднималось вверх так неумолимо быстро и судорожно, что я совершенно упустила момент, когда ноги коснулись твердой земли. Крепкие руки сжали меня в своих объятиях. Я чувствовала, как мой мужчина дрожит, как он задыхается, как жадно хватает кислород…

— Босс, нам нужно ее осмотреть, — послышался голос за спиной. — Позвольте лишь…

— НЕТ, — рявкнул мужчина, голос его пробирал до самого нутра. Надрывный и потерянный. Раненый царь зверей. — Никто до нее не дотронется, ясно? Пошли все нахрен!