Идеальна для меня

— Я… Я сейчас… — спина прогнулась дугой, а на губах застыл немой стон. Конрад поймал его, изливаясь внутри меня и жадно дыша мне в шею. Я крепко прижала к себе мужчину, не желая разрывать этот такой нужный и важный контакт. Необходимый, как кислород. — Так что там насчет России?

— Плевать. Твои новости затмили все другие, — хмыкнул Конрад. — Этот день войдет в историю.

Эпилог ч3

* * *

Я с тоской рассматривала своего мужчину в белой рубашке и черных джинсах, поспешно упаковывающего последние вещи в свой маленький кейс. Мне до скрежета зубов хотелось обнять его, поцеловать и просто умолять остаться еще хотя бы на денек.

Но, во-первых, на текущем восьмом месяце мой живот больше напоминал отдельную вселенную, передвигаться с которой было просто невозможно. Несмотря на то, что я таки набрала вес до того показателя, что указал доктор Грин, укрепила позвоночник, соблюдала правильное питание, принимала витамины и вела образ жизни девяностолетней пенсионерки… Единственное, что удавалось делать без усталости и отдышки — лежать в своей уютной круглой подушке с высокими бортами и, конечно, есть.

Во-вторых, более важное по моему скромному мнению — все эти восемь месяцев Конрад проторчал рядом со мной на острове, ни разу даже не подняв тему своего неудобства. А ведь за все это время отец видел своих детей только с помощью Интернета.

— Им нужно закончить семестр обучения, — кратно и четко отвечал Шульц, хоть я всегда видела в его глазах эту неуловимую тоску. К тому же, внутреннее чутье мне подсказывало, что дело не только в учебе.

Для перелета на остров нужно было задействовать множество людей. Ай-Хю-Сон находился под владением Конрада, а прилет двух маленький детей точно станет абсолютным резонансом в прессе. А это значило, что Америка точно узнает о двух отпрысках одного из самых влиятельных жителей планеты, чего мой мужчина до сих пор несказанно боялся.

— Любимый, — с тяжелым вздохом сорвалось с губ, возвращая в реальность. Мужчина тут же повернулся, скользнув взглядом с моих влажных глаз на ладонь, лежащую на гигантском просто животе. — Как думаешь, переговоры затянутся надолго?

— Не знаю, детка. Я оттягивал это, как только мог. Но теперь просто необходимо лететь в Россию и решать все на месте. Вкладывать десять миллионов в кота в мешке — сама понимаешь… — он вдруг оборвал свою задумчивую речь и, хитро улыбнувшись, оставил кейс в покое. Конраду понадобилось сделать лишь пару шагов, чтобы сократить расстояние между нами до минимума. Он опустился на колени перед мягким удобным креслом, в котором я раскинулась, будто выброшенный на берег тюлень, и положил свои руки на мой голый живот, напоминающий шар для фитнеса. Я вздрогнула, когда теплые губы коснулись кожи, и, даже сжав пальцы до побеления костяшек, не удалось сдержать слез. — Надеюсь, вы не появитесь до моего возвращения. Не люблю неисполнительных людей.

Его голос был таким нежным, обволакивающим, успокаивающим, как будто Шульц изучил курс чтения мантр. Чему лично я бы не удивилась.

— Они не твои сотрудники, — хмыкнула я, зарываясь пальцами в его густые волосы. В моем положении это было единственное, до чего удавалось достать. — И не обязаны угождать. Знаешь, любимый?

— Конечно, не сотрудники, — качнул головой мужчина, проведя пятерней по всей поверхности живота, что заняло у него полминуты, не меньше. «Ты просто белка, съевшая бейсбольный шар!» — заныл внутренний голос. — Будь они моими сотрудниками, я бы обрадовался, закрой они «проект» раньше времени. В данном случае, готов подождать подольше, лишь бы они лучше окрепли.

— Я не готова! — заныла я, ужаснувшись даже одной мысли, что придется на день больше носить на себе огромный необъёмный груз. Пусть и необъятно любимый. — Знаешь, это не тебе приходиться носить на себе двадцать килограммов лишнего веса.

Конрад многозначительно приподнял бровь, заглядывая в глаза с едва скрываемой насмешкой, напоминая, что именно он носил меня по дому все последние месяцы. Хоть для этого и было огромное количество медицинского персонала, во главе с доктором Грином, окончательно обосновавшимся на острове.

— Я люблю тебя, Конрад, — понуро прошептала я, не без труда прогнувшись вперед и проведя ладонью по его гладковыбритой щеке.

— И я тебя, детка. Очень-очень сильно. Прости, что приходится уезжать. Я буду скучать, — без капли колебаний протянул Конрад, и сердце мое снова бешено забилось, падая куда-то в пятки.

Я не знала, что будет, когда нам придется вернуться в Нью-Йорк, но данный остров явно стал прочным канатом, связывающим нас с Шульцем крепко-накрепко раз и навсегда. Теперь между нами не было тайн и недомолвок, любимый мужчина знал обо мне все, как и я о нем. В его взгляде появлялось что-то новое, совершенно неуловимое, и пропадало, когда он смотрел на кого-то другого. Что-то нежное, неповторимое, полное безграничной любви, доверия, восхищения и благодарности.