Идеальная для колдуна (СИ)

— Он не выйдет встретить меня?

Орикад закатился смехом. Бороздил воздух, будто плыл по воде на спине, загребая ручками.

— Как же! Выйдет и расшаркается! Как была ты глупой, так мозгов и не нажила. Дорогу в покои, думаю, и сама вспомнишь, без провожатых!

— Орикад, исчезни!

Легкий шлепок и в холле стало тихо. Ни болтовни, ни шлепанья кожистых крылышек. Амели в полном одиночестве поднялась по лестнице, свернула в галерею. Что ж, может, это и к лучшему, но она боялась растерять всю свою смелость и решимость к тому времени, как муж соизволит почтить ее своим присутствием. Впрочем, может, этого он и добивался? Свечи разгорались по мере ее продвижения, освещая путь. У дверей ждала Мари. Низко поклонилась, не скрывая открытой улыбки:

— Ах, госпожа, с возвращением!

Амели обняла ее:

— Я рада тебя видеть, Мари.

Это было правдой. Она привязалась к ней. Очень привязалась. Вдруг разум стрелой пронзила догадка. Амели отстранилась, холодея, заглянула в ясные глаза горничной, кивнула на дверь:

— Он там? Мой муж?

Та поспешно покачала головой, но одновременно с этим жестом Амели испытала разочарование. Судя по всему, он не хотел ее видеть.

Тетка Соремонда ввалилась, едва Амели сама вошла в покои. Встала на пороге, привычно вытирая фартуком сухие чистые руки. Качала головой, будто никак не могла насмотреться:

— Вернулась, милая! Слава Создателю! Вернулась!

Не спросясь, она кинулась к Амели и прижала изо всех сил, душа объятиями. От тетки уютно пахло печевом, ванилью и жареным луком. Она была теплой, знакомой. Было бы глупо, возвратившись, таить обиду.

Наконец, Соремонда отстранилась, вздохнула с великим облегчением:

— Славный день. Вернулась. Я как услышала — расцеловать твою сестрицу была готова. Радость-то какая! Создатель! — она поцеловала Амели в лоб и смахнула навернувшиеся слезы. — Чем не повод? Не все сычом сидеть.

Амели помрачнела:

— Повод?

Тетка кивнула:

— Да он, почитай уж недели две с ума сходит. Сам не свой. Болванов своих переколотил. Весь сад в черепках. Запрется — и сидит. Даже меня не пускает. Где это видано — перед теткой родной двери запирать! Отродясь такого не бывало. Уж сколько я говорила, чтобы за тобой послал. Так все упирался. А я же сразу смекнула. Как только этот маленький поганец тебя слушаться начал. Вернее верного!

Амели отстранилась:

— Тетка?.. Как же так?..

Соремонда всплеснула руками:

— Чего это ты, милая? Я тебе все уж и выкладывала, как дело было. А ты удивляешься. Или памяти нет совсем? Или не смекнула? Тетка. Самая, что ни на есть. А теперь, уж, почитай, бабка! Радость-то какая, милая моя! Радость!

Соремонда вновь кинулась обниматься с таким рвением, что грозила задушить. Но Амели стояла куклой, пытаясь вспомнить все, услышанное когда-то от тетки. Она думала, что все это о другом человеке. О другом… А потом и вовсе сочла пакостной сказкой. Теперь было столько вопросов…

В дверь протиснулся горбун:

— Госпожа, мессир ждет вас к ужину.

Амели лишь растерянно кивнула. А Соремонда тем временем шмыгнула за дверь.

Глава 53

Амели волновалась. Где уж там, не волноваться! Мари наспех подколола ее прическу, оправила оборки. Неожиданно взяла Амели за руки и легонько сжала, заглядывая в глаза:

— Храни вас Создатель, госпожа. Вот увидите: все хорошо будет, лучше некуда. Идите с господином Гасту и ничего не бойтесь, — Мари ободряюще кивнула.

Амели кивнула в ответ, опустила голову, шумно вздохнула, набираясь храбрости. Подняла глаза. Мари тут же отвернула голову от двери, а на лице заиграла едва заметная смущенная улыбка, будто ее поймали за непотребством. И шаловливые искорки в ясных глазах. Создатель! Да они переглядывались! Вмиг все забылось. Амели недоуменно посмотрела на горбуна, но тот тоже зажался и прятал взгляд, как нашкодивший школяр. Амели едва не охнула от неожиданного открытия, но все же вполне верила собственным глазам. Хватило такта промолчать. Или не захохотать. Не место и не время — все потом. Мари точно не отвертеться! Но… это наблюдение попросту не укладывалось в голове: Мари и Гасту? Все равно, что трепетная лань станет льнуть к крокодилу.

Вдруг сделалось так весело, так легко. Будто обернулось другой стороной. В этом доме явно все встало с ног на голову. Или же… наконец, как и положено, перевернулось с головы. А вот Гасту, судя по всему, теперь стеснялся посмотреть Амели в лицо. И это казалось невероятным.

Она шла по галерее, глядя на маячивший впереди горб, по обыкновению обтянутый коричневым кафтаном. Будто подскакивала земляная кочка. Но чем ближе подходили к нужным комнатам, неожиданная эйфория облетала, как чахлая осенняя листва. Вся недавняя решимость сникла, точно прибитый морозцем нежный цветок. Амели не представляла, как станет смотреть в лицо своему мужу. Что станет говорить. Тем более теперь, когда осталось лишь несколько шагов.

Гасту остановился у дверей, отворил и согнулся:

— Прошу, госпожа.

Амели глубоко вздохнула, вытерла взмокшие ладони о юбку и вошла, считая болезненные удары сердца.