Идеальная иллюзия

– Об этом я позаботился, – отвечает он. – Я всю жизнь откладывал деньги на случай, если случится что-то подобное. У нее достаточно средств, чтобы с комфортом жить в своей маленькой хижине до конца своих дней.

Облегчение охватывает меня, и плечи опускаются.

– Но… что будешь делать ты? – спрашиваю я. – Как собираешься содержать себя все это время? У тебя ведь всего пара месяцев до выпуска, верно?

– Ах да. Уверен, ты заметила, что последнее время я часто встречался с Саймоном, – небрежно говорит он, и я молча киваю. – На самом деле это были деловые встречи. В ближайшие несколько месяцев мы вместе планируем запустить приложение, а недавно получили финансирование от одного инвестора. Саймон занимается техническим дизайном, а я – бизнесом и маркетингом, воспользовавшись связями, которые завел, работая на Гарри.

– Что? – Я задыхаюсь, захлопнув рот рукой. – Сколько стоит финансирование?

– Сто тысяч долларов, – заявляет Дэниел, и я резко вздыхаю. «Черт возьми, это же куча денег!» – После шестимесячной оценки есть большая вероятность, что инвестор утроит цифру. Этого хватит, чтобы оплачивать нашу с Саймоном учебу в колледже, пока я не найду полноценную работу.

– Святое дерьмо. Это потрясающе, Дэниел. Что делает это приложение?

Он засовывает руки в карманы, залившись румянцем.

– Приложение представляет криптовалюту как игру для молодежи, которые хотят заняться трейдингом в юном возрасте. Оно призвано популяризировать полезные навыки в области инвестирования и сбережений, – объясняет он. – Так что в случае каких-либо финансовых чрезвычайных ситуаций они всегда будут к ним готовы.

Я сразу же понимаю, что разработка этого приложения много значит для Дэниела, учитывая, что его отец постоянно использовал финансы, как рычаг давления на него. Он хочет убедиться, что больше никто не окажется в том же положении, в каком сейчас находится он.

– Ух ты, – выдыхаю с благоговением, сжимая руки. – Не могу поверить, что Кара или Саймон ничего не сказали об этом.

– Они хотели, чтобы я сообщил тебе новости первым.

– Понятно… – Мой голос замолкает. – Так значит…

В ту секунду, когда наши взгляды снова встречаются, я вдруг начинаю волноваться. Дэниел чувствует то же самое, а улыбка, появляющаяся на его губах, выбивает из меня дух.

Он делает шаг вперед. Я делаю шаг вперед.

Восемнадцать футов.

– Я скучал по тебе, Алекс. Чертовски сильно, – бормочет он, шагая вперед. – Я ненавидел каждую секунду твоего отсутствия.

– Я тоже по тебе скучала. Мне хотелось отыскать тебя, так сильно хотелось, но…

Четырнадцать футов.

– Я знаю, детка. Знаю.

Двенадцать футов.

– Я сомневалась, что ты все еще любишь меня после всего того, что я наговорила тебе той ночью.

Девять футов.

– Алекс, даже если бы ты сбила меня товарным поездом и оставила умирать, я бы все равно тебя любил.

Шесть футов.

– Это странно. Я бы предпочла, чтобы ты ненавидел меня и всю жизнь преследовал в образе призрака, если бы я поступила так с тобой.

Три фута, два фута…

– Ты знаешь, что я имела в виду.

Один шаг.

Наши тела оказываются рядом, но недостаточно близко, чтобы заглушить возрастающую во мне тоску. Дэниел сокращает оставшееся между нами расстояние, пока мы не сталкиваемся друг с другом. Я притягиваю его ближе, обхватывая руками его плечи и вдыхая знакомый аромат свежести. Он нежно касается моей щеки, проводя большим пальцем по коже, и шепчет:

– Я люблю тебя. Всем своим сердцем и всем, что у меня есть. Чего, признаться честно, уже не так много, как раньше, но, надеюсь, этого будет достаточно.

– Мне всегда будет достаточно тебя, Дэниел, – отзываюсь в ответ, наклоняясь вперед так, что наши губы соприкасаются. – Я тоже тебя люблю.

А затем он целует меня.

Столкновение наших губ приносит удовлетворение, рассеивая тоску и болезненную потребность друг в друге. Весь мир будто бы замирает: снег, падающий на нас, пролетающие мимо автомобили, неисправные мигающие фонарные столбы. Все это перестает иметь значение, когда мои губы встречаются с его, искажая время и бросая вызов гравитации. Мне кажется, что я парю в воздухе, а вся горечь, боль и страдания, которые я испытала за последние несколько недель, вытекают из моего тела, сменяясь, наконец, непривычной легкостью – чувством, которое я приветствую с распростертыми объятиями.

Дэниел поглаживает мою спину, спускаясь руками на бедра. Я скольжу ладонями по его шее и притягиваю к себе, углубляя поцелуй, отчего он стонет мне в рот – грязный и непристойный звук, который заставляет все мои нервные окончания трепетать. Я смеюсь, крепче вжимаясь в его грудь, и покрываю его лицо поцелуями: губы, щеки, нос. Он отрывает меня от земли и кружит, а счастье и теплота исходят от него, как от маяка.

Когда Дэниел опускает меня, я, прижав руку к его груди, шепчу:

– Подожди минутку. Ты не сказал, кто проболтался тебе о соглашении о неразглашении? Как ты вообще узнал про него?

Небольшая улыбка появляется на его лице.