Идеальная мать

С п у л: По правде говоря, было ужасно обидно. Не только мне, другим девчонкам тоже. Были танцовщицы и получше нее. Но она была самой красивой.

Х о й т: А она ладила с другими девочками?

С п у л: Не особенно. Она была какая-то странная.

Х о й т: Странная?

С п у л: Ну да, она как будто не умела быть собой. Она все время подстраивалась, как будто старалась быть кем-то, кого хотят видеть другие. Пыталась стать такой, какой нужно быть в определенной ситуации. Но после знакомства с Дэниелем она стала уверенней в себе.

Х о й т: А как они познакомились?

С п у л: Понятия не имею, честно говоря. Он был тощий. Прыщавый. Все девчонки были в шоке, когда узнали, что они встречаются, а я нет. После того, как я увидела их вместе, я поняла, что они очень друг другу подходят. Он был очень похож на нее, интеллигентный, такой, знаете, любитель искусства. Они по-настоящему любили друг друга. Смеется. Ну, то есть так, как можно любить в семнадцать лет. По-детски. Хотя вот мне сейчас тридцать девять, я двадцать лет замужем, у меня двое детей. И мне начинает казаться, что те юношеские чувства и есть настоящая любовь. А то, что сейчас, это работа. Я слишком много болтаю? Не уверена, что ответила на ваш вопрос.

Х о й т: Все хорошо.

С п у л: Короче, сериал был очень популярен. У Уинни был Дэниель. У нее была я. А потом у нее умерла мать. И тогда…

Х о й т: Что было дальше?

С п у л: И тогда все… Слушайте, вы ко мне обратились, спросили, можно ли со мной побеседовать, я рада помочь. У меня трое сыновей. Представить не могу, каково ей сейчас. Но я боюсь сказать что-нибудь не то.

Х о й т: Постарайтесь не думать об этом. Нас интересуют лишь факты.

С п у л: Она словно обезумела. Ну а что ей было делать? Она в таком юном возрасте лишилась матери. Это было ужасно. Загадочная авария, которую никто и объяснить толком не мог. Она ехала под гору, и вдруг отказывают тормоза? Странно все это. Плюс ко всему, опять объявился этот Арчи Андересен.

Колетт остановилась. Накануне им написала Фрэнси: она узнала, что у Уинни был навязчивый фанат. Фрэнси было интересно, не объявлялся ли он со времен «Синей птицы».

С п у л: Он на несколько месяцев исчез после судебного запрета. Но тут вдруг пришел на похороны ее матери, устроил скандал, орал у церкви. Ей непросто пришлось.

Х о й т: С вами все хорошо?

С п у л: Просто это все очень грустно. Уинни и ее мать были так близки. У них были такие отношения, которым могла позавидовать каждая девушка. А потом ее раз — и не стало. У Уинни стали случаться панические атаки. Жуткие истерики. Примерно как у моей мачехи.

Х о й т: Мачехи?

С п у л: Ну да, это было, когда она только родила мою сводную сестру. Она, скажем так, намно-оого моложе отца. А потом она будто свихнулась. Рыдала. Не спала. Ее в какой-то момент в больницу положили. Послеродовой психоз.

Х о й т: А как это связано с Уинни?

С п у л: Просто Уинни… Была сама на себя не похожа. А потом произошел тот самый случай.

Х о й т: Расскажите о нем.

В дверь постучали. Колетт затолкала бумаги обратно в папку и спешно швырнула ее себе в сумку вместе с флешкой.

— Секундочку, — сказала она в узкую щель между дверью и дверным проемом. — Осталась одна грудь, я почти все. Она достала молокоотсос, расстегнула рубашку так, чтобы был виден лифчик, и открыла дверь.

За дверью стоял Аарон Нили:

— Все нормально?

Он посмотрел на ее лифчик.

Колетт стала неловко застегивать рубашку, лицо ее горело от смущения:

— Да, все окей.

— Мы тебя ждем.

— Отлично. — Она убрала молокоотсос в сумку. — Я готова.

Колетт пошла за Аароном и поймала на себе виноватый взгляд Элисон. Тэб читал распечатанный текст книги, он задрал ноги на стол, из-под брюк виднелись его красно-белые носки в горошек. Аарон указал ей на один из свободных стульев у его стола.

— Минуту, — сказал Тэб.

Колетт села и поставила сумку на колени. Она посмотрела на Аарона, а потом на стену за спиной Тэба, где висело множество его фотографий со знаменитостями. Появилось несколько новых. Тэб с Бетт Мидлер. С молодым бейсболистом, который недавно стал играть в «Нью-Йорк Метс». С государственным секретарем Лакланом Рейном, которого, как передавали утром, должны скоро номинировать на Нобелевскую премию мира за ту работу, которую его фонд делает в Сирии.

— Скажи, круто? — Тэб следил за ней.

— Очень.

— Мы с Рейном познакомились две недели назад на моей фандрайзинговой кампании в Чиприани. Он миллионы собирает для моей кампании, но он, блин, сумасшедший. Серьезно, он подкатывал буквально к каждой официантке.

— Ничего себе, — сказала Колетт, стараясь звучать беззаботно.

— Ой, ну конечно, — фыркнул Тэб. Он дочитал последнюю страницу. — Так, ладно, Коли. Скажу по-честному. Кое-в-каких местах тебя уносит совсем не туда.

Она заложила волосы за уши, пытаясь казаться безразличной:

— Понимаю.

Аарон посмотрел на нее скучающе и устало:

— Что именно ты понимаешь?

Тэб откинулся на стуле, посмотрел в потолок и обратился к Аарону:

— Знаешь, с кем меня сравнивали после первой книги?

— Проза, как у Хемингуэя, чувство юмора, как у Седарис, — ответил Аарон.

Колетт усмехнулась: