Идеальная (не) пара

Подставляю её снова под душ, медленно растирая воздушную пену по стройному телу. Она моет меня в ответ, водит ладонями, словно изучает, словно смотрит впервые и не может насмотреться. Заворачиваю в мохнатое полотенце и выношу из душа сладкую девочку.

Как только ставлю её на пол в спальне, сразу ошарашивает фразой:

– Осман, давай договоримся – это был второй и последний раз, – смотрит серьёзно своими голубыми озёрами и ждёт ответа.

А меня словно кувалдой по голове шарахают, и я ориентацию в пространстве теряю.

– Куколка, тебе не понравилось?

Задаю вопрос и знаю, блин, ответ – понравилось. Видел в её глазах, слышал её стоны, до сих пор звучащие у меня в голове, чувствовал, как её тело трясло от оргазма подо мной, а тонкие пальчики сжимались на моих плечах. Такое сыграть нельзя: тебе либо хорошо, либо нет.

– В том-то и дело, что понравилось, очень понравилось… – замолкает. – Давай не будем усложнять и без того довольную сложную ситуацию, в которой мы оказались. Завтра мы уедем, а в Москве разойдёмся по сторонам и больше не встретимся. Я же привыкну… не приучай меня к себе… пожалуйста… – смотрит с адской мольбой во взгляде, словно пытается донести то, чего я не смогу понять, не приму.

И тут я понимаю.

– Варя, у тебя сколько мужчины не было? – спрашиваю осторожно.

– Три года… – отвечает тихо, я едва её понимаю.

Да ну на хрен! Три года?! Она серьёзно? Так бывает?

Ещё ночью чуть не взвыл от того, какая она узкая и тесная внутри. Теперь понял почему. К ней три года мужчина не прикасался, никто не прикасался вообще. Поэтому и заводится так быстро, загорается возбуждением, словно спичка, и меня заводит за долю секунды.

Ну и как к ней больше не прикасаться?

Как отказаться от того, от чего отказаться не хватит сил?!

Подхожу, беру её личико в свои ладони, заставляя посмотреть на меня:

– Три года после того, как тебя предали, так?

– Да, – отвечает тихо. – Нам остался вместе один день. Всего один. И всё. Не трогай меня, пожалуйста, ладно?

Молчу. Не могу ей обещать, язык не поворачивается.

Я уже её попробовал, прочувствовал, ощутил, был в ней, и мне, блин, невероятно понравилось. За два раза не успел ею насладиться.

Я будто тот потерянный, голодный турист, которого после авиакатастрофы на пару лет закинуло на необитаемый остров, он вернулся и вспомнил все прелести жизни.

А она меня отказаться просит!

– Ты прикасаешься, и моё тело предательски отзывается на каждое твоё касание, на каждое движение, на каждый поцелуй. У меня никогда такого не было… Привыкну к тебе, а потом, словно наркоман, будут трястись в ломке, желая дозу ещё и ещё. – Она закрывает глаза, не хочет на меня смотреть. – Я же потом с тобой всех мужчин сравнивать буду, понимаешь? И они все будут хуже, однозначно.

У меня язык отнимается. Она мне такие вещи говорит – искренние, глубокие, настоящие. Не знаю, как реагировать и что говорить. Обещать ничего не могу, даже самому себе, не то что ей сейчас.

– Я попробую, Куколка, – выдавливаю из себя. – Попробую, но однозначно обещать ничего не могу. Ты на море, представь, что это курортный роман, интрижка, разовые отношения… что угодно. Что угодно…

Не могу ей ничего предложить. Совсем. Понимаю, что не излечился полностью после грёбаной Камиллы, не могу поверить, не могу снова рухнуть в эти чёртовы чувства с головой. И она не может. Пока не может. Боится, и я боюсь. Кого один раз растоптали, тот тысячу раз подумает, прежде чем снова довериться.

А в отношениях только так: если нет доверия к партнёру, ничего не получится, всё бессмысленно. Со временем вас обоих сожрут сомнения и мысли, и снова пепелище, снова возрождаться, словно феникс.

– Осман…

– Я тебя касаюсь, и у меня внутри будто тумблер переключается на спуск, а кнопка переключения в твоих руках. Куколка, давай договоримся. Постараюсь, уточняю – постараюсь сдерживаться. Но обещать тебе ничего не буду, иначе потом буду в твоих глазах конченым балаболом.

Тяжело вздыхает, молча соглашаясь. Хотя бы так, хотя бы клятв не требует, потому что я их все до одной нарушу и, видимо, уже сегодня вечером.

Она успокаивается, дыхание ровное, а глаза снова ярко-голубые и светящиеся. Лёгкая – в душе, в настроении, и это меня тоже подкупает.

– Собирайся, тебя Фи ждёт, у неё лёгкая паника, что ты долго спишь, – отпускаю её лицо, наконец, и одеваюсь, потому что всё это время стою голый перед ней. – Она всё расскажет, что делать нужно сегодня. Возьмёте мою машину, на обратном пути заберёте бабушку Гулю и вернётесь к четырём.

– А ты?

– Я, Амир и Ахмед уедем в город за невестой и её кортежем. Когда мы приедем, вы уже должны быть дома, а потом ресторан.

Лишь согласно кивает в ответ.

– Осман, заедешь в аптеку?

Резко поворачиваюсь и не понимаю, что случилось.

– Что-то болит? Плохо? Что случилось? – Внутри разливается паника, совершенно неожиданно и резко. Давно забытое чувство сейчас захватывает вновь.