Идеальная незнакомка

Одна моя половина твердила: если Эмми меня знала, то понимала – я воспользуюсь этими крохами, я смогу ее найти. Другая половина возражала: если Эмми интересовали лишь мои слабости, то ко всему остальному она была слепа. И, вероятно, совсем меня не знала.

И не подозревала, что именно я выясню ее имя. Позвоню в школу, дождусь, пока на мою электронную почту пришлют черно-белую фотографию Эмми с подписью внизу – Мелисса Келлерман. Так что сомнений у меня не осталось.

Видимо, Эмми не догадывалась, что я готова ждать, как ждала она. Что, начав однажды, я буду копать до конца. «Я пропустила мамины похороны…» Еще один обрывок информации. Еще одна пунктирная линия.

Понадобился месяц, чтобы при помощи уговоров раздобыть сведения о семье. Кредитная карта, чтобы прочесть старый некролог. Поиск в окружном архиве, чтобы отыскать недвижимость. Дом в северной части штата Нью-Йорк, на участке земли, принадлежавшем даме по имени Андреа Келлерман. Семейное владение в паре часов езды от городка, где расположена та самая школа. Сведений о дальнейшей продаже этой недвижимости я не нашла.

* * *

Все события со временем повторяются. Но их нужно искать. Нужно готовиться к ним. Рисковать вновь и вновь.

* * *

Были зимние каникулы, на дорогах лежал снег, к шинам липла смесь из соли и песка. Кайл еще спал в отеле – в сонном городке по пути домой на Рождество. Маму ждала первая встреча с Кайлом, Ребекку – вторая. Идея совместной поездки принадлежала Кайлу. Идея отклониться в сторону от маршрута – мне.

– Заеду к старой подруге, – сказала я.

Кайл согласился.

Сначала я проскочила место, указанное системой GPS. Развернулась и припарковала машину за поворотом, в тупике, где ее не видно. Пошла назад по частично мощенной улочке. Если в здешних лесах и обитали звери, вели они себя тихо. На обочине лежал лед, поскрипывал под ногами. Дом темнел чуть вдалеке, за деревьями, но, чтобы рассмотреть его, нужно было приблизиться. Я петляла между деревьями и постоянно ждала нападения в спину. Воображала, как Эмми сейчас вглядывается в заросли.

Она не вглядывалась. Дом предстал передо мной в гордом одиночестве. Одноэтажное строение, обшитое вагонкой, с выгоревшей от непогоды кровлей. Над крыльцом висели китайские колокольчики. Нижнюю ступеньку охранял гном. Дул холодный ветер, тихонько позвякивали колокольчики.

Никаких машин поблизости, окна темные. Дом стоял в стороне от дороги, на собственном участке леса – очень похоже на мое нынешнее жилище.

Однако по некоторым признакам стало понятно, что дом больше не заброшен, и я, приближаясь, едва дышала. Неужели она здесь? Наитие, шестое чувство…

Цветок в горшке над крыльцом. Занавески отдернуты. Я прильнула к боковому окну, прикрывшись ладонями от света, и увидела на тумбочке чашку.

Достала из кармана ключ – на колечке из переплетенных ниток, зеленых и фиолетовых. Детский ключ. Руки у меня дрожали, когда я вставляла его в замок. Щелчок. Поворот ключа.

Дверь открылась – и открыла что-то во мне. Аромат ванили. Непогашенная свеча.

Я стояла на пороге, не входила. Длительные поиски привели меня к черте, которую не стоило пересекать. Я оставалась по другую сторону, щурила глаза, разглядывала фотографии на каминной доске, едва различимые на расстоянии. Лица неясные, так и должно быть.

– Ау! – крикнула я.

Попробовала представить здесь Эмми: как она идет по коридору, сворачивается калачиком на диване перед камином.

Моя ладонь лежала на дверной ручке, когда послышался отдаленный шум, – к дому подъезжала машина. Я порылась в сумочке. Можно было юркнуть в лес, добежать до припаркованной в тупике машины, понаблюдать со стороны – понаблюдать и решить, что делать дальше. Но в душе моей что-то зрело, и это непонятное чувство – к добру или к худу – заставило меня перешагнуть порог и закрыть за собой дверь.

Аромат ванили. Струйка дыма. Поскрипывающие половицы. Тяжелые раздвинутые занавески, покрытые пылью. Призрак Эмми в этом доме, рядом со мной.

Я следила из окна за подъехавшим автомобилем. Он оказался зеленым, но с такого ракурса я не могла рассмотреть водителя. Я затаила дыхание. Ее я увидела лишь в оконном отражении, когда она вышла. Волосы отросли. На ней была теплая синяя куртка и бежевые ботинки. Закрыв глаза, я продолжала отчетливо это видеть.

* * *

Когда я рассказала Кайлу правду, он спросил меня – как я поняла, что виноват Аарон? Как… Кайл уже выслушал все подробности про то, как одно дело связано с другим. Однако спрашивал он не об этом.

Не могла ли Бриджет раздобыть таблетки в другом месте? Не могла ли принять их сама?

Могла, конечно. Крошечные уколы сомнения, которые лучше игнорировать.

Полагаться на память трудно. Особенно спустя время. Факты теряются в том, чту человек хочет помнить, в той интерпретации, которую он создает. Иногда – и по этому пункту мы с прежними коллегами не сходимся – факты не имеют большого значения.