Идеальная незнакомка

– Сюда, сэр, – донеслось из коридора.

Кайл – присматривает за Тео, чтобы тот не сбежал.

Иззи пожирала меня глазами. Хотелось сказать ей: «Я ведь обещала? Я защищаю источник. Всегда защищаю».

* * *

Я предоставила копам следующее: сочинение Тео; рисунок, где Тео изобразил меня; номер, с которого он звонил, – предоплаченный телефон, отследить его было нельзя, но для Тео это стало бы сигналом, что я в курсе; и мое официальное заявление. «Он меня преследует», – сказала я полиции. Я уже могла говорить, и Тео меня бы не остановил, ведь теперь убийцей Джеймса Финли считали Бетани. Я понимала: доказательств против Тео у меня недостаточно, но даже такая малость привлечет к нему внимание системы. Выявит все, что он делал в прошлом, и возможно, убережет от попыток в будущем. Не обозлится ли Тео на меня окончательно? Не ухудшит ли это ситуацию? Что ж, я знала, что с ним делать. Тео стоило меня остерегаться.

* * *

Вечером Кайл стоял у меня дома, в гостиной, откуда я убрала все вещи Эмми. Гнома – конечно же. Разные ворованные мелочи, которыми она нас окружила. Наконец пришла очередь одежды. Кайл застыл среди сваленных в кучу тряпок и вопросительно покосился на меня.

– Не хочу ее здесь видеть. Ни малейшего напоминания.

– Кто она такая?

– Не знаю, – ответила я.

– Ни капли не верю.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я мысленно молила: «Не спрашивай больше. Пожалуйста, не спрашивай второй раз».

* * *

Я больше не считала себя вправе решать, кто виновен, а кто нет. Тем не менее хотела верить в то, что Эмми совершила ошибку, а последствия разрослись снежным комом. Эмми и Бетани решили сжечь дом некоего Чарльза – то ли зная о его присутствии внутри, то ли нет. Однако их целью был именно он, по личным причинам. Затем – бегство, надежда ускользнуть от прошлого, отгородиться от него временем и расстоянием. Бетани поймали, Эмми побежала дальше. Надумала подставить меня – в качестве альтернативного подозреваемого, чтобы дать суду повод для обоснованного сомнения. Но почему-то не подставила. Возможно, поняла, что тем самым подвергнет себя риску разоблачения. Возможно, Бетани признала себя виновной раньше, чем Эмми сумела все организовать. А может, дело было во мне.

Словом, Эмми вновь пустилась в бега. По ее же словам, пропустила мамины похороны, и ради чего? Восемь лет скрываться. Восемь лет не приезжать домой из страха. Из страха, что поймают. Вдруг Бетани все же назвала имя сообщницы, вдруг ее по-прежнему ищут…

Потом Бетани вышла. Отбыла срок. Что же получила Эмми? Свободу? Нет, еще нет. Эмми была в долгу перед Бетани. Знала об этом, обещала помочь. И не подозревала о гневе, которым пропитались не нашедшие адресата письма. Эмми шагнула прямиком в огонь. Она приехала всего лишь за моими документами, не собираясь тащить меня следом. Ей и в голову не приходило, что я брошу все и уеду. Эмми просто хотела получить мои кредитки и удостоверение личности – дать Бетани хоть что-нибудь, пусть та начнет новую жизнь.

Больше Эмми не могла дать ничего…

* * *

Внутренний голос умолял меня оставить все как есть. Говорил – правда может мне совсем не понравиться. Однако я не умела не будить лиха.

* * *

На смену осени пришла зима. На мир опустилась пугающая тишина.

Порой мне казалось – если застыть посреди леса и крикнуть: «Эмми!» – то она придет. Не сможет не прийти. Казалось – Эмми просто выжидает, пока мое желание увидеть ее станет нестерпимым.

Я не пробовала.

Не хотела звать. Не хотела смотреть в лицо правде.

Я предпочитала верить, что телефонный звонок в ту ночь – неизвестный номер, дыхание в трубке – был от Эмми. На всякий случай, убедиться в моей целости и сохранности. Впрочем, возможно, я просто наивно искала хорошее в каждом человеке.

* * *

Временами я не понимаю, где правда. В звенящей тишине слышу дыхание Эмми в телефоне. Вижу, как она стоит возле дома на страже, охраняет меня – как уже случилось однажды, с ножом в руках. Думаю, что Эмми совершила ошибку и потащила за собой вниз других, как я когда-то. Я навлекла неприятности на шефа и Ноя. Погубила Аарона, а с ним и Пейдж.

Существует, конечно, и другая возможность. Эмми заманила Бетани к нам домой совсем не для того, чтобы защитить меня. Убила ее там. Избавилась от единственного человека, знавшего о прошлом. Убрала за собой. Принесла Бетани к озеру – с таким умыслом, чтобы обвинить во всем Дейвиса Кобба. Вернулась домой, сорвала с шеи цепочку и бросила ее на заднем крыльце. Бросила все. Потом сделала звонок, который вывел бы полицию на меня. На свидетеля, у которого в кухне красуется орудие убийства.

Возможно, фотография, которую я нашла в коробке под домом, служила для Эмми не сентиментальным напоминанием, а углем, питавшим ее злость, стимулом. Возможно, Эмми искала Бетани, как я искала Аарона. Чтобы покончить с этим. Покончить с Бетани.

А вдруг я ошибаюсь? Хочется верить, что Эмми выбрала меня, – что она защищала меня до самого конца, как умела.

Однако червячок сомнения – он грызет меня. И я не могу все отпустить.

* * *

Кое-что Эмми все же оставила – мне, и только мне, намеренно или нет.