Идеальная пара

— Услуги. Ненавижу это слово. Ты хоть представляешь, насколько лучше стала моя жизнь с тех пор, как мы съехались? Знаю, что я хаотична. И не могу ничего с этим поделать. Я устроена таким образом, но внезапно у меня появляется этот удивительный покой, потому что мне не нужно беспокоиться о том, чтобы не забыть о важных вещах или не опоздать куда-то, потому что я потеряла счет времени. Уверена, это звучит как мелочь, но ты быстро стал важным человеком для меня на фундаментальном уровне. Моя жизнь лучше, потому что у меня есть человек, которому я не безразлична настолько, что он обо мне заботится. Проблема в том, что этот мужчина не позволяет позаботиться о нем, а мне это тоже нужно. Для меня важен этот обмен, который я никогда не считала возможным. Я согласилась на отношения в Д/С, чтобы поиграть и повеселиться, и вдруг я не хочу ничего больше, чем соблюдать контракт, чтить своего Дома, — она вдруг так устала. Ее охватило бессилие, и это было все, что ей нужно было, чтобы встать. — Ты мне нужен, но я начинаю думать, что ты, как я и думала, был кем-то, кого я себе вообразила. Я собираюсь съесть что-нибудь. Ты можешь есть или нет, но лекарства должны приниматься во время еды.

Тиффани повернулась и пошла на кухню, а мир расплывался перед глазами из-за слез.

Она придумала его? Достаточно было одного дня доброты, чтобы она влюбилась в иллюзию?

Как будто на автопилоте, Тиффани набрала еды себе на тарелку. Она не почувствует вкуса еды, но будет есть. Ей нужно было чем-то заняться, прежде чем попытаться выяснить, как пережить следующие несколько дней, выказывая доброту.

Когда девушка обернулась, Себастьян находился перед столом.

— Я не погружен в себя

Мужчина выглядел таким же уставшим, как и она сама.

Тиффани подвинула стул, чтобы он мог подъехать к столу, и поставила тарелку и миску перед ним.

— Погружен. Абсолютно.

Она начала поворачиваться, но Себастьян вытянул руку и схватил ее за запястье.

— Я думал, что любил Алисию, и, когда она отвернулась от меня, хотел умереть. Сейчас я понимаю, что поклонялся ей как маленький мальчик. Это была не любовь. В эмоциях не было ничего сложного, никакого настоящего стремления владеть ею, кроме того, мне казалось, я думал, что должен это сделать. Я говорю, что чтил ее, не касаясь сексуально, но это ее слова, а не мои. Я не пытался тебя обесчестить.

Глупый мужчина.

— Нет ничего плохого в сексе. Даже если это просто зуд, который ты должен почесать. В этом нет ничего действительно грязного.

Он сжал руку сильнее.

— Ты не была зудом.

Было приятно это слышать.

— Я рада. Ты тоже не был для меня зудом.

— Если я был опустошен женщиной, которую в действительности не любил, как сильно я буду страдать в другом случае?

Ей удалось перевернуть ладонь, предлагая взять его за руку вместо того, чтобы быть пойманной в ловушку. Это было то, что ему нужно было понять. Мужчине не нужно было ее ловить. Она хотела быть здесь с ним. Хотела этого так сильно, но он все еще нуждался в ее терпении.

— За все приходится платить, малыш. Любовь может возвысить нас или разрушить. Ничего хорошего не обходится без риска. Я люблю тебя, Себастьян. Ты можешь поверить мне или не делать этого. Можешь ответить на чувства или нет. Единственное, что ты не можешь иметь, это абсолютную уверенность, что ты не пострадаешь. И почти могу пообещать, что будешь. Я могу умереть. Могу оказаться в твоем положении. Что если бы я попала в аварию и потеряла ноги? Ты бы отвернулся от меня, потому что я больше не была цельной?

Своими пальцами он сжал ее, и внезапно мужчина ухватился так, словно боялся отпустить.

— Никогда. Я бы никогда не оставил тебя. Я бы... — Себастьян сделал глубокий вдох. — Я бы сделал все, что мог, чтобы тебе помочь, потому что это было бы моим местом. Это было бы моим правом.

Это было именно то, что девушка хотела услышать.

— Почему тогда ты забираешь мои права у меня?

Он убрал руку, но не сдвинулся от стола.

— Я не хочу потерять тебя и подвергать тому, что тебе придется пережить в ближайшие дни... Я не хочу тебя потерять.

— Тогда ешь свой суп.

Тиффани больше не хотела на него давить сегодня. У нее и без того будет достаточно проблем, чтобы уложить его в постель.

Себастьян начал есть, сначала медленно и в тишине.

— Это будет хорошо сочетаться с Гренаш, который мы получили вчера.

Тиффани набрала себе еды. Нормальность. Она имела в виду то, что говорила: нет нормальных людей, а только нормальное поведение. Это была сладкая, блаженная нормальность.

— Расскажи мне об этом больше.

— Ну, ты знаешь, что это один из самых распространенных сортов винограда в мире. Выращен в жарких и сухих условиях, — тихо сказал он. — В Испании, в основном. Я провел там некоторое время на винограднике.

Себастьян продолжил рассказывать, и впервые за несколько часов она почувствовала настоящую искру надежды.

***

Двумя днями позднее Себастьян уставился на Тиффани, задаваясь вопросом, когда она сошла со своего чертового ума.

— Я могу помыть себя сам.

Она уперла руки в бока — знак, который он знал как чистое упрямство.