Идеальная пара

Пальцами Тиффани коснулась небольшой раны, которая доставила столько чертовых неприятностей. Два шва. Это было все, в чем он нуждался. Один маленький шрам на поле битвы, но эта маленькая царапина могла спасти его.

— Расскажи, как она появилась.

Ему не понравилось, как она командовала им. Что-то от того, что Себастьян был нагим рядом с ней, заставило его вспыхнуть.

— Прости?

Она опустила голову в более покорное положение, но не раньше, чем он увидел, как Тиффани улыбнулась. Как будто ребенку дали ключи от кондитерской.

Это было манипулированием? Или отчаянное обращение сабы к ее упрямому Дому? Он не был уверен, что теперь это имело значение.

— Не могли бы вы рассказать мне, как она появилась, Мастер? — спросила Тиффани, двигая руками по коже его ног.

Она не избегала культей, не двигалась вокруг них с осторожностью, будто не хотела касаться места, где его зашили. Она принимала их таким образом, каким он никогда не принимал.

Это ощущалось хорошо.

— Упал в душе однажды утром, а затем ударился об один из столиков в «Верхних» и снова открылось кровотечение. Я потерял равновесие. До тех пор я не осознавал, что царапина переросла в рану. Когда ты приближаешься к культе, кожа становится менее чувствительной.

Хотя сейчас ощущалось не так. За целую вечность он впервые ощущал свою кожу живой.

— Значит, если бы ты позаботился об этом, провел некоторое время в кресле, все, вероятно, было бы в порядке?

— Вероятно.

Он наблюдал, как она протянула руку и схватила бутылочку геля для душа.

Тиффани выдавила гель на ладонь, а затем растерла по его телу. Начала с рук, взяв одну в свою и прокладывая путь вверх.

— Я бы хотела, чтобы эти отношения получились. Я хочу этого так сильно, но, чтобы это произошло, тебе нужно доверять мне.

Это было так хорошо. Чертовски хорошо. Она двигалась по его боку, намыливая другую его руку, не пропуская ни клочка кожи. Себастьян будет таким чистым, когда она закончит. Он сделал бы это в два счета, но Тиффани собиралась убедиться, что мужчина был тщательно вымыт. Ее руки были сильны, работая над его мышцами. Сквозь ее прикосновения и жар душа мужчина почувствовал, как перенапряженные мышцы начали расслабляться.

— Я доверяю тебе. Намного больше, чем кому бы то ни было.

Она встала и начала мыть его плечи, массажируя их, как могла.

— Я не знала об этом. Мне пришлось похитить тебя, чтобы ты был тут.

— Я мог уйти.

Дверь была прямо перед ним, но Себастьян не воспользовался ею. Да, у нее был его телефон, но он мог легко добраться до «Верхних», и там кто-нибудь мог вызвать ему такси.

Пока он не уселся в кресло, пялясь в стену и желая, чтобы Тиффани вернулась.

— Почему не ушел?

Она перешла на спину.

Мужчина расслабил живот, чтобы дать ей лучший доступ. Когда она большими пальцами начала разминать его спину, Себастьян не смог сдержать стон блаженства.

— Знал, что если уйду, это будет означать конец, и, не важно, что я говорил, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не хотел покидать тебя. Хотел вернуть наши прежние отношения, но не желал уходить от тебя.

Она наклонилась и вымыла его поясницу, своей грудью коснувшись его.

— Я не хочу возвращать наши прежние отношения, а хочу двигаться вперед. Мне нужны вот такие моменты. Знаю, что ты напуган, думаешь, что я в ужасе сбегу, но я не сделаю этого. Я хотела этого с тех пор, как впервые тебя увидела.

— Тогда ты не знала о моих ногах.

— Мне это было не важно. Как и сейчас, за исключением того, насколько твоя жизнь вращается вокруг их сокрытия.

Тиффани пробежалась руками по его шее, мыло облегчило массаж. Это было возбуждающе, но в ее прикосновениях было много чего еще.

Ощущалось, словно ласка и забота, а также... словно это была любовь.

— Я не хочу этого, но тебе придется увидеть, чего они мне стоили.

Она вздохнула позади него.

— Они ничего тебе не стоили. Ты лишился их за свою страну. Ты отдал их, чтобы такие люди как я, были спасены.

Она встала перед ним и упала на колени, кладя руки на предмет своей речи. Она намылила его ноги, осторожно обрабатывая вокруг раны, но уделяя особое и любящее внимание шрамам, которые отмечали его потерю.

— А вот Алисия стоила. Обвиняй того, кто в этом замешан. Ее ложь стоила тебе всего сразу, а остальное сделала твоя гордость. Я молюсь, чтобы она же не стоила всего нам обоим. Тебе нужно изменить взгляд на вещи, Себастьян. Тебе нужно начать видеть мир моими глазами, потому что я вижу все намного яснее.

— Думаешь? Расскажи мне тогда.

Он должен был попытаться что-то сделать, потому что Тиффани была права. Он не хотел потерять ее. Он не мог вынести мысли о возвращении в свою одинокую квартиру, одинокое сосуществование.

— Ты не хотел, чтобы я была здесь, потому что думал, что купать тебя — рутинная работа.

Она двинулась между его бедер, пока не оказалась зажатой между ними. Если это беспокоило ее, она не показала это. Она просто начала мыть его грудь.