Идеальная пара …или идеальная ложь?

– Ой, выглядит чудовищно! – воскликнул Майк. – Что случилось?

– Это было всего за пару месяцев до того, как они планировали уехать из Лондона, – ответил Куинн. – Он сказал, что однажды ночью она начала пинать его по ребрам безо всякой причины, когда он лежал в постели. Несколькими часами ранее у них произошла какая-то мелкая ссора, но он не придал ей значения. Очевидно, она думала иначе. Он попросил меня сделать фотографии на всякий случай, если когда-нибудь ему потребуются доказательства. Но он всегда говорил, что справится с этим, и не хотел идти к копам… Извините, ребята. Мне так неловко.

– И как часто это происходило? – спросила Хелена, разглядывая фотографии. – У вас есть еще снимки?

Куинн покачал головой.

– Это случалось время от времени. Но это единственные фотографии, которые мы сделали, чтобы у нас были доказательства.

– Хорошо, – Хелена посмотрела на Майка, который приподнял бровь.

– Почему вы не рассказали нам об этом раньше, мистер О’Коннор? – спросил Майк.

Куинн колебался.

– Я думал, Дэнни повеселится и вернется, я давал ему обещание никому ни о чем не рассказывать. А теперь я подумал, вдруг он не вернется, и после вчерашнего визита Джеммы решил все рассказать.

Хелена кивнула:

– Я понимаю, но в этом нет ничего постыдного, мистер О'Коннор. Домашнее насилие есть домашнее насилие, независимо от того, кто является жертвой. Мы очень благодарны вам, что вы нам об этом рассказали.

Она сделала паузу.

– Могу я задать вам еще один вопрос? Как вы считаете, Джемма О’Коннор способна только ударить кулаком или пнуть мужа? Или у нее хватит сил причинить ему травмы посерьезнее? Смертельные раны?

Куинн выпрямился на стуле и посмотрел Хелене прямо в глаза.

– Вы имеете в виду убить его?

Она кивнула.

– Думаю, да. Думаю, она на это очень даже способна.

Глава 27

Пятницу я провела дома. Делала уборку, приводила в порядок спальню к возвращению Евы, пекла хлеб к субботнему завтраку, подметала крыльцо. Когда я вытряхивала совок в мусорное ведро у ворот, из соседнего дома вышел Клайв и крикнул через плечо:

– Пока, Дженни.

Он резко остановился, когда увидел меня.

– Э-э-э-э-м… привет, Клайв! – неловко воскликнула я.

Он выглядел растерянным, его лицо покраснело. Пробурчав что-то невнятное и споткнувшись о выступающую тротуарную плитку, он торопливо направился к своей машине.

Вот дьявол! Я для них теперь исчадие ада, а не соседка. Они просто знать меня не хотят, да и зачем им это. Я превратила их милую, тихую улицу в балаган за последние пару недель.

Вернувшись в дом, я продолжила заниматься уборкой и выпечкой. Мне нужно было чем-то заниматься, потому что если ничего не делать, то тут же начинают атаковать разного рода мысли, часть из которых, кажется, вообще лишена здравого смысла. Я размышляла о Куинне, человеке, который был единственным родственником Дэнни в Великобритании и одним из его ближайших друзей. Мне все больше казалось, что он знает об исчезновении Дэнни гораздо больше, чем говорит.

Все время после встречи я прокручивала в голове наш разговор.

Все они думают, что если с ним что-то и случилось, то произошло это много недель назад в нашей прежней квартире в Лондоне.

В спальне было море крови, и было установлено, что это кровь Дэнни, но в прессе об этом не писали, и с Бриджит я это не обсуждала. Так почему же Куинн никак не отреагировал, когда я ему об этом рассказала? Почему он не задал ни одного вопроса, чтобы получить какие-нибудь пояснения? Вместо этого он странно посмотрел на меня, и я до сих пор так и не поняла то выражение его лица. А вот когда я рассказывала про возможные измены Дэнни, он вспылил. Как он там выразился?

«Я бы взгрел его за это».

Очень резкая реакция, не так ли? Конечно, даже если бы Куинн был против прелюбодеяний, как он это называл, это не должно было быть поводом избивать Дэнни. Тем более что Куинн не питал ко мне каких-то особо теплых чувств, чтобы ему было так за меня обидно.

Эти его слова и отсутствие реакции на рассказ о лужах крови заставили меня задуматься. Мог ли Куинн напасть на Дэнни в нашей старой квартире? Мог ли Дэнни скрыть свои раны от меня, потому что не хотел, чтобы я знала, что это двоюродный брат избил его и о том, по какой причине он так сделал? И… меня осенила еще одна мысль.