Идеальная разведка

И предательство, и измена – кризис эволюции субъекта, который способен разрешиться только через поиск соответствия особенностей субъекта и конкретной жизненной ситуации, т.е. через нахождения выхода во вне. Через противника.

П.Сэлфинг

Предательство и измена постоянно сопровождают любую разведку. Это неизбежно и соответствует ее природе. Поэтому понятно, почему среди самых популярных терминов в разведке предательство и измена, наверное, одни из наиболее распространенных. И это не кажется чем-то странным, т.к. кому, как не сотрудникам разведки, лучше всего известно, что такое предательство и измена, как и почему они возможны. Причем никого не смущает и то, что одно и тоже кто-то называет изменой, а кто-то предательством.

Ничего не меняют и словари, предлагающие считать измену и предательство словами, обозначающими нечто единое, даже при том формальном основании, что подобная тавтология кажется бессмысленной. Удивляет то, что предателями и изменниками становятся те, кто кажутся наиболее преданными, надежными, проверенными и доверенными представителями социума, переходящими на сторону противника и, тем самым, нанося существенный вред своему социуму. Неожиданно и то, что это те, кто работал рядом, кому доверяли, с кем делали одно дело, и на кого полагались, считая их друзьями, коллегами, верными сослуживцами, вдруг оказавшимися «шпионом, среди друзей» (Б.Макинтайр), во что, сначала, трудно поверить, а потом неизвестно, что делать «со вновь открывшимися обстоятельствами».

И все же, в попытке понять причины предательства и измены, следует «разделить» эти два термина, чтобы затем либо отбросить какой-то из них, либо определить, какой из них и что должен обозначать. Первый вариант кажется более прагматичным прежде всего тем, что позволяет достаточно быстро якобы «разобраться» с этим явлением, списав все на неизбежные ошибки и трудности разведывательной деятельности. Вот только за таким подходом стоят субъективные причины – вполне естественное нежелание «копаться в грязном белье», признавать собственное несовершенство, неумение и неспособность к действительному пониманию другого человека и т.п. Вполне понятно и стремление «сохранить честь мундира», попытка поддержать уверенность сотрудников разведки в необходимости их деятельности, доверие в коллективе, взаимоуважение и т.п. Ну и не очень важно, что этот подход «делает» виновным только того, кто перешел к противнику, оставляя нерешенными вопросы о причинах и сущности этого социального явления. Он действительно виновен и заслуживает наказание.

Однако, прежде чем разделить эти термины, возможно следует определиться с тем, что для них является общим. Это общее и вносит путаницу и непонимание двух различных явлений и фактически блокирует саму возможность понять их.

Вербовочный контингент (recruitment contingent)

Учитывая постоянно возникающие скандалы по поводу разоблачения так называемых «кротов» можно уверенно говорить – в любой разведке существует вербовочный контингент противника, который, в зависимости от тех или иных факторах, количественно и качественно изменяется, но никогда полностью не исчезает. И противник, и разведка знают о существовании такого вербовочного контингента.

Вербовочный контингент – та часть социума разведки, представители которой обладают теми или иными разведывательными возможностями и причинами, по которым они, вероятно, согласятся на сотрудничество с противником.

При этом противник осознает, что определить принадлежность сотрудника разведки к вербовочному контингенту достаточно сложно и значительная часть перешедших на его сторону не рассматривались как потенциальные изменники или предатели. Более того, каждое инициативное предложение сотрудником разведки своих «услуг» противнику воспринималось им как неожиданное.

Факторы, определяющие согласие сотрудника разведки на сотрудничество