Идеальная совокупность. Том 2

Конечно, мать и сестра — лица заинтересованные, конечно, они пытаются подстелить соломки близкой родне. Но дыма без огня, как правило, не бывает.

Тема неверности мелькнула в ходе дополнительного допроса потерпевшей Стеллы Милькевич. Отбиваясь от Барсука в рощице у Троицкого кладбища, уже полураздетая, она, оказывается, спросила: «Почему ты это делаешь?» В ответ услышала: «Не надо обманывать». Пытаясь установить контакт, Милькевич продолжила расспросы: «Тебя обманула девушка?» Насильник ответил: «Да» — и сорвал с художницы трусы.

Общаясь на протяжении нескольких месяцев с Барсуком, терпеливый следователь сумел-таки подобрать к нему ключик. Обвиняемый под запись расширил мотив своих действий. Первые изнасилования он совершил из-за того, что ему изменяла жена, ну, а потом просто не мог остановиться. Внутри него возникало какое-то смутное чувство, объяснить которое словами он не может. Оно толкало его на новые нападения. Его рассудок как бы затмевался. Возраст женщин его не интересовал.

Ждали прорыва от судебно-психиатрической экспертизы. Всё-таки специально обученные люди её проводят. Однако Барсук психиатрам не открылся.

Заключение вышло стандартным: «Обнаруживает признаки органического расстройства личности, о чём свидетельствуют неспособность окончить курс неполной средней школы, отмечаемые с детского возраста замкнутость, необщительность, склонность к асоциальному поведению. При исследовании выявлен низкий интеллект, неравномерный запас знаний, легковесность и поверхностность суждений, эмоционально-волевая неустойчивость. Признан вменяемым, в принудительных мерах медицинского характера не нуждается».

Для себя Кораблёв следующий вывод сделал: доставшийся им серийщик — просто животное! Тупое, до крайности дерзкое, похотливое и алчное.

Мимоходно вспомнилась присказка, услышанная четырнадцать с лишним лет назад от наставника Маштакова: «Не ищи мозга в жопе, Саня, там его нету!»

После того, как генерал накрутил хвост УСТМ, технари, активизировавшись, выдали ещё порцию инфы по заданиям, успевшим покрыться толстым слоем пыли. В том числе, по одному старому грабежу в Остроге.

21 декабря 2005 года в девять вечера Огурцова Евгения Петровна возвращалась домой. Конец года, у завода горел план, поэтому всю неделю пришлось работать сверхурочно. Полярная улица — глухомань, но Евгению Петровну, передовика производства, подбросила служебная машина. К дому после снегопада было не проехать, женщину высадили метрах в ста, может, чуть побольше.

На этом отрезке и напал неизвестный. Был он молодой, крепкий, без маски. Цапнул одной рукой Огурцову за шею, а другой зажал ей нос и рот. Повёл в сторону от тропинки. Евгения Петровна вырвалась и побежала, но злодей догнал. Завязалась борьба, Огурцова укусила преступника за руку. Он охнул от боли: «Что ты, сука, делаешь?!» — и отшвырнул женщину. Она упала в снег, а неизвестный, вырвав у неё сумку, бросился в сторону интерната для глухонемых. В сумке находились сотовый телефон марки «LG» и кожаный кошелёк, в котором — девятьсот рублей бумажками разного достоинства. Огурцова сразу обратилась в милицию. По её заявлению имелся «глухарь» — грабёж с насилием. Валялся он в бездонных закромах следователя Озерова.

Телефон Огурцовой всплыл у ранее несудимого гражданина Филохова. Он купил его у знакомых, установленных операми на раз. Мужики порознь поведали, как в конце декабря позапрошлого года по пути на работу в прогоне меж частных домов на улице Полярной услышали пиликание. Подойдя ближе, увидели на снегу мобильник в чехле. Находку продали Филохову, халявные денежки проплясали.

Огурцова легко опознала Барсука. Тот с такой же лёгкостью сознался в грабеже на Полярной. Сказал, что телефон, сумку и кошелёк выбросил, а деньги истратил. Насиловать конкретно эту женщину не собирался. Показания Огурцовой вызывали обоснованные сомнения в его намерениях, тем не менее это был в чистом виде добровольный отказ от изнасилования. Можно первокурсникам на семинаре по уголовному праву в качестве примера приводить.

Так, к длинной серии преступлений Барсука добавился ещё один эпизодик грабежа.

Вместе с тем, по трём уголовным делам объективных доказательств добыть не получилось. По одному имели вероятностный вывод биологии. Для генетики оказалось мало материала. Рискнули с опознанием и сели в лужу. Потерпевшая, честно предупреждавшая, что плохо помнит голос насильника, указала на статиста.

По другим двум эпизодам отсутствовала сперма, и телефоны по ним не похищались. В обоих случаях преступник был в маске и разговаривал очень мало.

Барсук упёрся, как бык. Не моё! Миронов пытался его убедить, ни в какую. Рязанцев подключился, битый час агитировал — сними с себя, Игорь, все грехи разом, на сроке не отразится. Дохлый номер.

— Чужое брать не буду! Смотрите, у вас другие терпилы говорят, что от меня опилками пахло. Правильно говорят, я ж на пилораме работал. А эта, толстая, фамилию ейную не запомнил, на опознании сказала: «Псиной от него воняло». Сроду от меня псиной не воняло!

Так и пришлось эти дела в сторону отодвинуть.