Идеальная жена

Из дневника Артура Оуэна

«Твоя мать и ее родители приехали в «Морской Утес» как раз накануне праздника Четвёртого Июля и должны были остаться там до начала сентября. Затем они собирались вернуться в Нью-Йорк, чтобы подготовиться к свадьбе Уолтера и Элизабет, которая должна была состояться в День Благодарения. За обедом Элизабет, бросая на меня выразительные взгляды, без умолку болтала о свадьбе. Она хотела увидеть, какой будет моя реакция. Она спрашивала Уолтера, где они проведут медовый месяц. Поедут ли они в Европу? А может быть, в Англию? Она смешила Уолтера, очаровывала его.

Я не очень верил всему этому. После всего, что между нами произошло, в своем воображении я уже был мужем Элизабет. И неважно, сколько раз она говорила мне, что это невозможно. Я неоднократно угрожал все рассказать Уолтеру, но она пускала в ход слезы, умоляя не делать этого. Как мог я даже подумать о том, чтобы нанести Уолтеру такой удар, спрашивала она? И я не смог этого сделать. Не потому, что меня уговорила эта вздорная девчонка, а потому, что он был моим сыном и я все же любил его. И именно поэтому мой роман с Элизабет медленно убивал меня. Каждый раз, прикасаясь к ней, я предавал моего сына. И даже сознавая это, я не мог остановиться, да и не пытался.

Все закончилось в августе. Элизабет пришла ко мне бледная и испуганная. Я подумал, что, наконец, увидел истинные эмоции на ее красивом лице. Видишь ли, Генри, оказалось, что Элизабет беременна.

Я обрадовался этому, полагая, что теперь она будет вынуждена выбрать меня, Я недооценил Элизабет. Она пришла ко мне не за предложением руки и сердца. Она пришла сообщить, что теперь дату свадьбы придется перенести на более ранний срок. Сначала я подумал, что она, должно быть, шутит. Я говорил ей, что она не может теперь выйти за Уолтера. Прости ее, Господи, но она посмеялась надо мной. Она напомнила мне, что никогда не собиралась делать наши отношения постоянными. Я не знаю, что тогда удержало меня от того, чтобы убить ее. Я до сих пор слышу ее мелодичный жестокий смех. Отсмеявшись, она прикусила губами свой розовый пальчик и надолго задумалась. И, наконец, объявила, что единственный способ перенести дату свадьбы — это переспать с Уолтером, Она объявила это так, как объявила бы, что собирается устроить званый ужин.

Элизабет оставила меня в бессильной ярости, сердце мое обливалось кровью. Я с ума сходил от горя и любви. Как могла она поступать так? Хотя, вероятно, именно этого я и заслуживал. Конечно, я не мог предупредить Уолтера, что его невеста собирается обмануть его, сделав вид, что носит его ребенка. В этом случае мне пришлось бы во всем сознаться сыну. И я был вынужден позволить Элизабет выполнить ее намерение. Я ничего не предпринял. Я слышал, как они смеялись на балконе, потом целовались. Я стоял возле окна, скрываясь за тяжелыми шторами, и голова моя, казалось, лопалась от ревности и гнева. Я услышал, как в холле раздались шаги. Это была она. Я пошел за ней до двери в спальню Уолтера, и прежде, чем войти туда, она послала мне воздушный поцелуй. Я настолько потерял голову, что остался у двери подслушивать страстные вздохи Элизабет и слова благодарности Уолтера. Я думал, что умру.

В ту ночь я отказался от моего сына».