Идеальная жизнь

Алекса нигде не было видно. Я сдалась и повернулась к Гербу. Он пришел сюда с Офелией, и не только потому, что был ее агентом, а и из-за того, что не мог отказать себе в удовольствии сопровождать красивую женщину на светское мероприятие. Я попросила об этом как о личном одолжении, как до этого попросила Алекса послать ей приглашение. Я заметила подругу в другом конце комнаты, в одном из моих платьев. Она разговаривала с актером, который вот-вот должен был стать знаменитым.

— Похоже, Офелия не скучает, — сказала я для поддержания разговора.

Герб пожал плечами.

— Офелия и на похоронах не станет скучать, если там будет полно деятелей кино. — Он смутился, как будто только теперь сообразил, что говорит о моей подруге. — Я не хотел сказать ничего обидного, милая. Только то, что вы с Офелией совершенно разные.

Я улыбнулась ему.

— Правда? — удивилась я. — А какая я?

Он улыбнулся, обнажив золотые пломбы во рту.

— Ты? Ты достойна моего Алекса.

Свет замерцал, и кинотеатр начал заполняться. Критики принялись раскрывать свои блокноты и снимать колпачки с ручек. Герб встревоженно оглядывался, ожидая, пока за мной придет Алекс.

— Иди, — поторопила я его. — Я в состоянии о себе позаботиться.

— Я знаю сюжет, — ответил Герб. — Что случится, если мы на пару минут опоздаем к началу?

Он скрестил руки на груди и прислонился к стене.

Я разглядывала толпу людей, недоумевая: неужели Алекс забыл обо мне?

— Я даже не знаю, о чем фильм, — призналась я. — Слишком была занята, не успела прочесть сценарий.

Герб изумленно приподнял брови.

— Скажем так: для Алекса это отправная точка. Не сомневаюсь, что таким ты его еще не видела. — Он заулыбался. — А вот и он, легок на помине.

Алекс взял меня под руку.

— Прости, даже кинозвезды ходят в туалет.

Он поблагодарил Герба за заботу и повел меня в темный зал.

Когда на экране побежали титры, я наклонилась к Алексу.

— Герб сказал, что я тебя даже не узнаю.

Он сделал глубокий вдох и взял мою руку в свою.

— Касси, — негромко сказал он, — обещай мне, что не забудешь: это всего лишь игра.

Он переплел свои пальцы с моими и сжал их. И уже не отпускал.

Этот фильм отличался от предыдущих фильмов Алекса тем, что здесь он играл злодея. У остальных его героев были недостатки, но они не были такими отъявленными негодяями. Я быстро поняла сюжет фильма «Недостаточно оснований».

Алекс играл роль мужа, избивающего свою жену.

Я не осознавала, насколько крепко сжимаю руку Алекса, не замечала, что у меня кружится голова: если бы я вскочила и выбежала из зала, как мне хотелось, то точно бы упала. Я смотрела, как на экране разворачивается самая первая сцена в девственно чистой ванной, с белыми, без единого пятнышка, полочками и аккуратно висящими полотенцами. Алекс отодвинул шторку, и стали видны краны с горячей и холодной водой, но один не был повернут строго под углом девяносто градусов к потолку. Алекс затащил в ванную женщину, которой была не я, потыкал носом в ее ошибку и швырнул на кафельный пол.

Передо мной разворачивалась история моей жизни.

Но только на съемочной площадке есть дубли, а актеров учат, как наносить ложные удары. Я пыталась не забывать, что актриса вообще не пострадала.

Потом я повернулась к Алексу, который смотрел на меня. В его глазах отражались герои, которые повторяли наши движения на экране.

«Обещай мне, что не забудешь: это всего лишь игра».

— За что? — спросила я.

Алекс только наклонил голову и прошептал, что сожалеет.

После выхода картины на экраны критики воздали Алексу хвалу за то, что он согласился на эту роль, которая превратила его в харáктерного актера, и мы уехали на наше ранчо в Колорадо. Из всех трех резиденций Алекса я больше всего любила жить здесь. Владения распростерлись более чем на сто гектаров, границами их служили голубые возвышенности Скалистых гор. Земли перерезали извивающиеся ленты чистых ручьев, настолько холодных, что у меня ноги сводило судорогой. Я знала, что Колорадо находится высоко над уровнем моря, но, как только вошла в ворота ранчо, сразу почувствовала, что мне здесь намного легче дышится.

Даже конюшни и особняк были построены не так, как в резиденции в Лос-Анджелесе. Здесь все было в испанском стиле, крыши покрыты красной черепицей, из наружных ящиков для растений на окнах свисали герани. Немногочисленная обслуга, которая ухаживала за лошадьми и домом, пока Алекс жил в Калифорнии, словно специально пряталась где-то, так что казалось, будто эта частичка рая создана только для нас с Алексом.

Когда мы впервые приехали на ранчо, Алекс принялся учить меня ездить верхом. Этим искусством он овладел несколько лет назад, когда снимался в «Отчаянном». У меня получилось, и мне понравилось.

Алекс купил для меня десятилетнюю лошадь по кличке Анни, которая оказалась норовистой кобылкой. Дважды, когда я садилась на нее, она пыталась меня сбросить. И все же ее нельзя было сравнить с лошадьми, которых предпочитал Алекс. Создавалось впечатление, что каждый раз это была новая, необъезженная лошадь, и Алекса отчасти возбуждало то, что он смог удержаться в седле.