Идеальное отражение

Но сдаваться я не собирался – нужно укокошить моего двойника сейчас, когда он ранен и находится почти в прямой видимости, а не ждать, пока этот гад придет в себя, спрячется или, наоборот, натворит всяких гнусностей, прикрываясь моим добрым прозвищем.

– Ты как? – спросил Синдбад. – А то тебя шатает?

– Это я притворяюсь нетрезвым, – объяснил я. – До того выпить хочется, что сил нет, и опьянение приходится симулировать.

Он понимающе хмыкнул, и мы потащились по следу, так хитро петляющему, словно его оставил настоящий лис, пытающийся уйти от погони. Уже через сотню метров наткнулись на «Магнит», маленький по площади, но достаточно сильный, а затем едва не влетели в «Кислоту».

Заметить ее в метель не проще, чем увидеть кусок чистого стекла в толще воды.

– И все-таки куда его несет? – бормотал я, когда мы вслед за дублем закладывали петлю вокруг небольшой возвышенности. – Бродит туда-сюда, но потихоньку двигается на юг...

Догадка заставила меня остановиться: а что, если дубль бредет к «Мультипликатору», к тому месту, где он сам родился? Желает окунуться в призрачное сияние вихря, чтобы восстать оттуда обновленным, излеченным от ран и усталости? Или хочет породить новую копию?

Отражение отражения...

– Ты чего встал? – в голосе Синдбада прозвучало легкое раздражение.

– Сейчас пойду, и ты за мной, – сказал я. – Только не по следу, а туда, куда он, скорее всего, направляется.

И я объяснил, что имею в виду.

– А если ты ошибаешься? – спросил мой спутник.

– Тогда мы можем его упустить. Но в любом случае я со своей ногой не могу идти быстро, и шансов нагнать его, шагая следом, у нас маловато. Можно еще отправиться к тамбуру и засесть там, но недостатки этого варианта мы уже обсуждали. Вряд ли нам удастся так просто устроить там засаду. Чугунков тут, конечно, меньше, чем в Академзоне, но на двоих заморенных сталкеров хватит.

Раздумывал Синдбад недолго.

– Ладно, веди туда, где вертится эта призрачная хрень, – сказал он.

– Проведу, – пообещал я, и мы вместо юго-востока двинулись прямо на юг, чтобы обогнуть примыкающую к Лубенскому озеру с востока топь и выйти в те места, где я «гулял» три дня назад.

Каких-то семьдесят два часа, а событий произошло, как за целый год, а то и за два.

Мы шли так быстро, как только могли, подживающая нога, которую приходилось нагружать, болела адски, иногда напоминал о себе шрам на лице. Каково приходилось Синдбаду, я мог только догадываться, но время от времени он принимался сдавленно ругаться через сжатые зубы.

Метель выла и бесновалась, подобно целой ораве вырвавшихся из преисподней демонов, все вокруг тонуло в белесой мгле, и только мои импланты позволяли находить дорогу.

Хотя дорогой это назвал бы только привыкший к бездорожью человек.

Лубенское озеро мы увидели в срок – пологие, лишенные растительности и намека на снег берега, покрытая маслянистой пленкой вода, на поверхности которой всегда, даже в штиль, имеется рябь. А сейчас по ней катались настоящие волны, и ветер срывал с их верхушек клочья пены.

От озера мы пошли почти тем же маршрутом, что предложили мне большеголовые, и у меня началось нечто вроде бреда. Пару раз показалось, что я иду один, что никого рядом нет, что все, происходившее в последние дни, мне пригрезилось. Что нужно лишь добраться до конечной точки, а затем вернуться на Обочину, сдать сканеры заказчикам, и все будет хорошо.

Приходилось встряхивать головой, оглядываться, дабы убедиться, что Синдбад тут, и поднимать руку – потрогать шлем и осознать, что никаких шаровидных наростов на нем не имеется.

«Это все усталость», – убеждал я сам себя.

«Чертова топь» обнаружилась на том же месте, где я оставил ее седьмого февраля, и мы аккуратно обогнули ее.

– Откуда здесь эта штука? – спросил Синдбад, с удивлением поглядывая на ловушку.

Неровный прямоугольник «Чертовой топи» выделялся благодаря тому, что слой снега на нем был гораздо тоньше, чем даже полуметром в сторону. Эта аномалия непонятно почему выделяет тепло, причем довольно значительное его количество, и сугроб на ней не возникнет никогда.

– Сама по себе наросла, – ответил я. – Ты погоди удивляться. Там еще впереди много разного.

Мы поднялись на холм, и во всей красе открылось спрятавшееся за ним скопление аномалий: аж три «Магнита» и за ними «Электрогейзер». За время, что меня тут не было, к ним добавилось пятнышко «Алмазной пыли», а на таком ветру эта дрянь крайне опасна.

– Вот, смотри, – и я сделал гордый жест коллекционера, демонстрирующего гостю сокровища из своего собрания.

Синдбад только головой покачал.

– Энергополе?

– Имейся оно тут – нас бы давно атаковал клацающий зубами чугунок.

«Электрогейзер» ожил, заплясали вокруг него пучки молний, несколько штук шарахнуло в нашу сторону. Но мы к нему не пошли и не спустились в овраг, на дне которого притаился «Голубой огонек», а вместо этого дали большого крюка к югу, чуть ли не до урочища Лубаново.