Идеальное отражение

И только договорив фразу до конца, я сообразил, что так все и может обстоять на самом деле, что возможности явившегося из «Мультипликатора» существа наверняка превосходят человеческие. Что он, гнусное порождение Пятизонья, может общаться с биомехами и скоргами, не подчинять их себе, как это делают мнемотехники, а договариваться о сотрудничестве и вдобавок каким-то образом устанавливать ловушки.

Понятно, что в первые дни мой двойник не осознавал своих способностей до конца, вообще мало что понимал, но теперь он всё лучше знакомится с окружающим миром и с собой тоже...

Интересно, какими еще свойствами наделил его неведомый «родитель»?

Мы обогнули пруды с юга, дали еще одну петлю, а затем снова вышли к берегу речки Коваши. Дубль, судя по всему, пересек ее и пошел куда-то на север, мы же невольно приостановились.

Если Обь в Новосибирской локации замерзала, то в других локациях сильные морозы были редкостью, и поэтому водные потоки в них крайне редко покрывались льдом. Сейчас Коваши журчала, как ни в чем не бывало, по ее поверхности несло шугу, а сонар показывал, что тут неглубоко, но зато имеются многочисленные, стремительные метки – гидроботы, которые будут очень рады, если к ним в гости пожалуют два сталкера.

– Тут всего-то метров десять, – сказал Синдбад. – Если побежать...

– ...то верхняя половина до другого берега доберется, – подхватил я, – а вот нижнюю обглодают за милую душу. А мне мясо на моих костях как-то дорого, не говоря уже о некоторых органах.

– Тогда что? Сидеть тут и ждать? Или пойти и засесть у тамбура, как в Академзоне?

– Нет, нужно его гнать, пока ранен! – Я ощутил, что от злости сводит челюсти. – Гнать, не давая ни мгновения передышки! Пока он не отчается и не пристрелит сам себя! А стоит нам задержаться на месте, как мигом явится толпа чугунков и снова учинит веселье, как в Академзоне.

Неожиданно оживший датчик движения показал, что за нашими спинами, метрах в ста, имеются несколько перемещающихся объектов. Еще не сообразив, что это такое, я прыгнул в сторону и упал в снег. Нога заболела вновь, да так, словно меня ранили еще раз, но зато красноватый луч армгана прошел через место, где я только что стоял.

Синдбад упал мгновением позже.

Перемещающиеся объекты исчезли, превратились в туманные, нечеткие пятна, как будто метель обрела способность глушить мои импланты, и я сообразил, что мы имеем дело с метаморфом.

Что-то их много развелось на мою голову.

– Это еще кто? – спросил Синдбад, водя стволом «карташа» из стороны в сторону.

– Кажется мне, что ты его знаешь, – я улыбнулся. – Не говоря уже обо мне...

Я выстрелил почти наугад, не на движение даже, на тень звука, на тень метки, возникшей на моем внутреннем экране. «Мегера» дернулась, облако картечи унеслось во тьму, и метка из тени превратилась в полноценную. Рядом с ней возникла вторая, и на нас понеслись два раптора, больших и мощных, некогда мутировавших из внедорожников.

Для таких снег глубиной по колено – не препятствие.

– Твою мать! – заорал Синдбад, опустошая магазин ИПК, а я полез в подсумок за гранатами.

Проклятые чугунки виляли, не давая прицелиться, скакали из стороны в сторону, но неумолимо приближались. Рев моторов становился все громче, и я удивился, как не слышал его раньше, ведь не могли рапторы двигаться бесшумно! Да, мы имели дело не просто с метаморфом, а с очень умелым, хитрым и безумно упорным метаморфом.

Я бросил гранату, но неудачно, взорвавшись, она не повредила одного из биомехов, а лишь сбила его с колес.

– Оп-па! – воскликнул Синдбад и не упустил шанса – всадил в железное брюхо целую очередь.

Новый взрыв на несколько мгновений превратил темный зимний вечер в яркий полдень, и я напряг глаза, пытаясь обнаружить нашего противника. Но ни один из имплантов, ни обычные глаза не смогли ничего заметить, лишь в одном месте я вроде бы разглядел примятый снег.

Но тут второй раптор добрался до нас.

Правда, он слегка не рассчитал прыжка, и тяжелая туша пронеслась над нами, с плеском ухнула в воду. Я перекатился в одну сторону, спешно перезаряжая «мегеру», Синдбад в другую, и луч армгана разминулся с моим плечом на каких-то несколько сантиметров.

Невидимый враг не дремал.

– Вот лахудра... – прошептал я, глядя, как чугунок с натужным ревом и плеском выбирается из Коваши.

В бока ему вцепились несколько гидроботов, для которых что человек, угодивший в воду, что свой брат биомех – всего лишь добыча, но они раптору, похоже, ничуть не мешали.

Я поднял картечницу и приготовился вывести монстра из дела выстрелом в упор, но тут в голове у меня помутилось. Главный имплант принялся один за другим генерировать сигналы «сбой обработки данных», а остальные – передавать какую-то ерунду.

На мгновение я потерял ориентацию, показалось, что нахожусь на другом берегу.

Спусковой сенсор я все же нажал, но рука дрогнула, и выстрел «мегеры» всего лишь разворотил чугунку бок. Оторванное колесо с плеском шлепнулось в Коваши, а я наконец сообразил, что со мной происходит, и знакомый толчок внутри черепа подтвердил, что моя догадка верна.