Идеальное соблазнение

В помещении еще пахло свежей краской. Интерьер был современным. Она приметила несколько достойных предметов искусства. Его декоратор был грамотным, пусть и черпал свое вдохновение из коммерческих каталогов.

Как только Морис ретировался, Касим снова обнял ее и поцеловал. Он вел себя почти агрессивно, требовал ответа. Казалось, он пытался вернуть их в то исступленное состояние, в котором они пребывали вчера ночью.

— У меня даже не будет возможности самостоятельно изучить это место? — пролепетала Анжелика, когда он начал ласкать ее шею губами. Ей начало казаться, будто он использует ее.

— Если хочешь. — Он отстранился и не выглядел довольным.

— Ты сам уже видел ее?

Ее ранила та дистанция, которая установилась между ними.

— Меня больше интересуешь ты.

Он пристально оглядел ее с головы до ног.

Ее кожа покрылась мурашками, а сердце сжалось. Касим вел себя как человек, который хочет забыться.

— Касим. — Она сцепила руки перед собой. — Что тебя расстроило?

— Я не расстроен. — Он подошел к бару. — Расстраиваются дети. Хочешь вина?

Он говорил коротко. Раздраженно. Все же он был чем-то раздосадован, подумала она.

— Это как-то связано с браслетом. Ты его узнал?

Анжелика обладала хорошо развитой интуицией.

— Ты можешь рассказать мне все, как есть, или я стану строить свои предположения.

— Я его не видел, — уверенно сказал Касим, достав два бокала. — Но работа напомнила мне о Джамале. Он создавал свои собственные украшения.

Он ввинтил штопор и легко извлек пробку. Выражение его лица оставалось сосредоточенным.

— Моему отцу это увлечение сына пришлось не по нраву. Это казалось ему немужественным занятием. Он воспринимал это как собственное оскорбление. — Касим говорил с презрением. — Моя мать немало этому поспособствовала и пользовалась этой ситуацией.

— Что ты имеешь в виду?

Он разлил вино по сверкающим бокалам.

— Джамал — сын Фатины, второй жены моего отца. Моя мама…

Он отставил бутылку. Ей казалось, что он был предельно зол.

— Дети не должны использоваться в качестве оружия, но моя мать любила придираться к нему и делала это публично. Унижала его и Фатину.

— Это ужасно.

— Да. И мой отец был настроен превратить Джамала в человека, которым он мог бы гордиться. Это был его способ противостоять нападкам моей матери. Он упрекал его, говорил Джамалу, что он был сам виноват в критике. Если бы он только изменился, мы все зажили бы в мире. Я прихожу в ярость каждый раз, когда вспоминаю, как тяжело это было для него.

— Ты не мог вразумить отца?

— Мой отец — диктатор. И значение этого слова для нашей семьи глубже, чем определения ваших политологов.

— Но ты делаешь что хочешь и когда хочешь, — заметила она, взглянув на его современную европейскую одежду. — Разве твой брат не мог… Понимаю, легко говорить такое, что он мог покинуть свою страну и отвернуться от отца.

— Нет. — Касим мрачно покачал головой. — Это было для него невозможно. Уехать — означало оставить свою мать, братьев и сестер. У Фатины четверо младших детей.

И он почувствовал глубокую неприязнь к отцу.

— Джамал отчаянно хотел заслужить его уважение, но это было невозможно.

— Это так ужасно. — Анжелика переживала за его брата и за Касима. Он хотел отнять лидерство у человека, который был лишен сострадания и сочувствия. Неудивительно, что он так сильно боролся за то, чтобы брак Хасны был заключен по любви.

— Как он умер? — тихо спросила она.

На лице Касима мелькнула тоска.

— Это ведь было не самоубийство?

Касим долго смотрел в свой бокал. Его пальцы крепко сжимали высокую хрупкую хрустальную ножку. Ногти побелели от напряжения. Она всерьез начала опасаться того, что бокал треснет и он может поранить руку. Он поднял на нее глаза, словно собирался что-то сказать, но потом передумал.

Переведя дыхание, он все же пояснил:

— Автомобильная катастрофа. Он не справился с управлением и упал в море, на скалы. Мы были в Марокко по делам. Джамал находился в машине один. Он был аккуратным водителем. Мы приехали туда по делам его ювелирного бизнеса, который он все же продолжал. Говорить отцу о том, что произошло, было трудно. Еще труднее оповестить о его смерти Фатину, Хасну и младших братьев и сестер…

«Это был просто несчастный случай. Он не должен винить себя».

Она отставила бокал, подошла к бару и обняла Касима за талию.

— Прости.

— Ты не имеешь к этому никакого отношения. — Он продолжал держать свой бокал. Он посмотрел на нее сверху вниз. — Я не должен был рассказывать тебе это. Ты только расстроилась.

Она почувствовала, как его пронзила дрожь. Он отпил из своего бокала. Его тело оставалось безучастным к ней.

— Браслет напомнил мне о прошлом.

— И ты хотел, чтобы я помогла тебе отвлечься. — Она провела кончиками пальцев вдоль его спины. — Теперь я сделаю это. Если хочешь.

— Тебя больше не интересует квартира?

— Я уже убедилась в том, что она такая же, как у нас. Но ты… — Она развела руками полы его пиджака и потянула вниз. — Ты совершенно неизведанная территория.

Она пыталась быть смелой, но, когда он не ответил на ее ласки, в душу закралось сомнение в ее способностях соблазнить его.