Идеальное совпадение

– Нет, с ним, конечно, весело, – призналась я. – И нам хорошо вместе. Но мне он не нравится. Да и я не нравлюсь ему. Он просто хочет меня раздеть.

Положив руку на бедро, Ливия смерила меня взглядом.

– Стерва.

Я подняла руку, перебив ее.

– Ливия, нельзя, чтобы он мне нравился.

Она замерла, хмуро сведя брови.

– Я не могу, – чувствуя, как сдавило горло, снова сказала я. – Мне не по себе при одной только мысли об этом.

Моя лучшая подруга долго на меня смотрела, потом поставила отпариватель и села на диван.

– Можешь объяснить, откуда у тебя такие чувства?

Глаза наполнились слезами, и я рассмеялась над собой, смахнув слезу большим пальцем, пока она не успела скатиться по щеке.

– Могу попробовать.

Ливия молчала, терпеливо дожидаясь, когда я подберу подходящие слова для объяснения. Но ничего не выходило. Как объяснить, что один мужчина оставил в вашей жизни слишком неизгладимый след?

Я любила Джеймса. Посвятила ему почти два года. Видела наше совместное будущее. И мы строили это будущее вместе. Я верила ему, когда он говорил, что меня ему достаточно, что мы преодолеем эту пропасть между нашими семьями. Верила, когда он говорил, что мы поженимся, что я буду носить его фамилию, а однажды нарожаю ему детишек. Я выстроила это будущее у себя в голове, и оно казалось мне прочным.

А потом Джеймс избавился от меня, как от старой клюшки для гольфа.

Ему понадобился всего один вечер, чтобы он стал меня стыдиться, чтобы перестал воспринимать наши различия как нечто прекрасное, один вечер, чтобы они превратились в нечто непреодолимое. Джеймс – первый человек, который вынудил меня усомниться в своей интуиции, первый человек, которому я доверилась, и первый, который доказал, что я зря это сделала.

Когда я была с Винсом, когда он открылся мне, когда спросил о том, что сделало меня мной, в общем, это было ужасно.

Потому что я хотела поверить ему. Хотела проводить с ним время. Хотела, чтобы он смотрел на меня, прикасался, называл своей девочкой – даже если я кричала на него, когда и в самом деле так делал.

Но в глубине души я понимала, что мы из разных миров.

И знала, что нельзя ему доверять, даже если я захочу.

После долгой паузы я попыталась объяснить свои чувства лучшей подруге.

– Наверное, лучший способ рассказать, что я чувствую, – это представить себя в парке аттракционов. Ты наверняка слышала эти жуткие истории об американских горках – какие они высокие, страшные со всеми этими петлями. Но еще ты знаешь, что они потрясающие. А ты оптимистка, ты веришь в то, что с хорошими людьми происходят хорошие события. Потому ты решаешь рискнуть и прокатиться на этих горках.

Желудок завязывается узлом, пока ты ждешь в очереди, а когда тебя пристегивают, смотрят прямо в глаза и говорят, что ты в безопасности. Потому ты поднимаешь руки, смеешься, искренне радуясь и предвкушая первый медленный подъем. Ты в восторге машешь руками и упиваешься им, зная, что ты и правда в безопасности.

Я сглотнула.

– Но ремень безопасности рвется, и ты вылетаешь на первой же петле, тебя скидывает на землю, как тряпичную куклу.

Я шмыгнула носом и рассмеялась, покачивая головой.

– Ты остаешься изувеченной и физически, и морально. Ты навсегда изменилась. И неважно, что это был несчастный случай, что вероятность повтора близка к нулю. Твое тело и мозг не позволят больше рисковать. Тебя трясет всякий раз, как ты вспоминаешь об этом. Когда оказываешься рядом с этими горками, впадаешь в панику. Ты даже не осознаешь этого, но включаешь режим выживания, подчиняясь инстинктам, которые всячески пытаются тебя уберечь. – Я посмотрела Ливии прямо в глаза. – Ты больше никогда не полезешь на американские горки. Ты просто не сможешь.

Она поджала губы и кивнула.

– Это было мощно.

– Может, мне стоит стать актрисой.

– Нет, ты слишком гнусавая.

Я рассмеялась сквозь слезы, шмыгнув носом.

– Ладно, – спустя минуту неохотно согласилась Ливия, задумчиво нахмурившись. – А если бы ты упала на защитную сеть? Если бы все было не так серьезно? Может, ты и не будешь кататься на американских горках, но все равно отправишься в парк аттракционов. Чтобы покататься на вращающихся чашках, получить острые ощущения на водных горках, объесться сахарной ватой, засидеться допоздна в ожидании фейерверка.

Я засмеялась.

– Ладно, понимаю, что это моя аналогия, но ты меня запутала.

– Позволь ему перевернуть твой мир, – сказала она, наклонившись и похлопав меня по ноге. – Получай удовольствие, девочка. Ты его заслужила. Да и оно тебе нужно, если быть откровенной. Даже отсюда чувствую запах отчаяния от отсутствия секса.

Я шлепнула ее, и мы рассмеялись.

– Но эта игра опасна, – ответила я. – Опасно быть друзьями с привилегиями.

– Но это может быть весело.

На мгновение я задумалась над ее предложением, но не слишком сильно, потому быстренько отмахнулась от подруги.

– Слушай, у нас с Винсом все нормально. Мы удовлетворили желание и забыли об этом, теперь все снова стало нормальным.

– Нормальным, – повторила она, выгнув бровь. – А что для вас это «нормально»? Я еще со званого вечера помню, как он раздевал тебя этими сексуальными глазами.